Не находя понимания на их лицах, Гэвин заговорил куда жёстче:
— Если досточтимые Сумеречники не понимают вежливого тона, то я выражусь иначе. Вы правы в одном, узы оружия и крови разорвать нельзя, как бы сильно нам этого ни хотелось. Но сейчас я обязан думать о своей стране и народе. Мы не станем помогать никому, пока не закончится война на нашей земле.
Посол Веломовии встал и вышел, неучтиво хлопнув дверью. Похоже, это означало разрыв дипломатических отношений.
Гэвин не дрогнул:
— Мы требуем, чтобы орден отвёл свои силы с нашей земли.
— Вы требуете?! — взвился Канцлер. — Вы не в том положении, чтобы от нас что-то требовать! Вы никто, даже меньше, чем никто: тень за спиной сопливого мальчишки, которого мы тоже не станем слушать!
Лесли побагровел и стиснул кулаки. Если бы не рука Гэвина на его плече, всё бы закончилось плохо.
— Как не стали бы слушать его властительного отца, — бушевал Канцлер с молчаливой поддержки Церемониймейстера.
Ойсину было не по себе, но он не представлял, как их остановить.
— Орден не подчиняется никому, кроме Безликого. Либо его потомку, коим, как вы сами заявили, является наш Архимагистр. Ваше слово, лорд Фейн! — обратился к нему Канцлер.
Все уставились на Ойсина, особенно тяжёл был взгляд лорда Комри. Архимагистр зажмурился и глубоко вздохнул, как перед прыжком в омут:
— Волей Безликого мы не отступим. Это и наша земля, наша родина. Истина и провидение на нашей стороне. Мы выстоим. Нашим детям не придётся жить в изгнании, как убогим нищим!
Гэвин опустил подбородок на грудь, глаза потемнели от обречённости.
— Что ж, если это ваше последнее слово, то беседовать дальше нет смысла, — объявил он.
— Все могут откланяться. С приёма вас никто не гонит, но после настоятельно просим не появляться при нашем дворе без приглашения, — велел король и, не желая смотреть на оскорбивших его Сумеречников, помахал стражникам.
Двустворчатые двери отворились наружу, послы направились к выходу. Только король оставался сидеть на массивном стуле с ручками в виде кошачьих голов. Советник шептал что-то ему на ухо. Ойсин задержался рядом, когда остальные уже ушли. Уловив его взгляд, Гэвин обернулся и вопросительно выгнул бровь.
— Простите, милорд, — вырвалось само собой.
— Это ты меня прости, мой мальчик. Не иди на поводу у высоких лордов. Божественная кровь не защитит тебя от клинков ненависти, она так не работает, — качнул головой Гэвин и вернулся к королю.
Ойсин наблюдал за ними, пока не осознал: теперь он и его опекун по разные стороны стены.
В просторном и светлом бальном зале ещё играла музыка и кружились нарядные пары, но веселиться желание пропало. Был ли резон в словах Гэвина или он просто отчаялся из-за свалившихся на его голову несчастий?
Нет, орден не может проиграть, их родовые дары сильны, а знания — несметны. Безликий на их стороне. Безликий!
— Лорд Фейн!
К Ойсину спешил полный человек в коричневом дублете с белыми манжетами. Целитель, судя по янтарным сгусткам в ауре, вытянутое лицо в обрамлении слегка курчавых каштановых волос выдавало в нём норикийца. Встреть его Ойсин в толпе, не заметил бы. Только вот незнакомец вёл под руку упирающуюся Фелиси. Ойсин выровнялся и придал лицу более сосредоточенное выражение.
— Виконт де Планель, к вашим услугам, — представился мужчина и поклонился в пояс. — Слышал, у вас с моей воспитанницей произошло недоразумение. Прошу простить нас обоих!
Он подтолкнул Фелиси вперёд. Та сжала зубы, комкая руках кружевной платок, и опустила заплаканные глаза.
— Не стоит беспокойства, всё забыто, — ответил Ойсин. — У вас очень красивая воспитанница.
Фелиси метнула в него испепеляющий взгляд.
— Прошу извинить, мне пора. Долг зовёт, — поняв, что ему не рады, бросил на прощание Ойсин.
Не нужно растравливать душу ещё больше.
— Не смеем задерживать. Просто хотим заверить, что вы желанный гость в нашем доме.
Виконт всучил Ойсину записку с адресом и уволок разъярённую Фелиси, пока та не расцарапала Архимагистру лицо. Что ж, это могла быть весёлая ночь, но не случилось. Нельзя получить всё, даже если ты — потомок бога. Но Ойсин не выбросил записку, а аккуратно расплавил и спрятал её за пазуху.
Последние месяцы перед коронацией у Гэвина не выдавалось ни одного свободного мгновения. Успокоив Лесли после неудавшихся переговоров, советник вышел из зала заседаний. Хотелось промочить пересохшее горло, но в коридоре Гэвина остановил Жерард.