— Слава Богу.
— Вы что-нибудь делали с раной?
— Вчера всыпал немного стрептоцида и наложил жгут.
— Ладно, теперь немного повожусь я. Приготовьтесь, будет больно.
— Валяйте.
Она дотронулась до опухоли, и Ари застонал, покрылся холодным потом и снова вцепился в бронзовые перекладины. Китти отняла руки и вытерла ему лоб мокрым полотенцем.
— Можете говорить, Ари?
— Сейчас пройдет, — ответил он. — Эта боль то появляется, то проходит. Пустяковая рана, а так больно! Вам такие случаи на пункте «Скорой помощи» не встречались?
Китти улыбнулась: смотри-ка — не забыл!
— Всякое бывало. Какой-нибудь ревнивец стрельнет в любовника жены, а нам — возись с раненым.
— А все-таки, что у меня?
— Пока не знаю. Пульс у вас нормальный, дыхание тоже, шока нет, нога не опухла, если не считать того места, где рана.
— А что это значит?
, — По-моему, то, что внутреннего кровоизлияния нет. Главную артерию пуля не задела. Не вижу и признаков инфекции. Я бы даже сказала, что вам повезло. Но эта боль меня беспокоит.
— Я теряю сознание из-за нее каждые несколько часов.
— Держитесь. Я еще раз осмотрю рану.
Ари сжал зубы, но выдержал всего несколько секунд. Он закричал, рванулся вперед, а затем бессильно упал на кровать.
— Эта подлая рана меня со света сживет!
Он вцепился в простыни, лег ничком и затрясся. На этот раз припадок длился минут десять. Наконец боль стихла. Ари лежал неподвижно.
— Китти, что бы это могло быть? Ради Бога, я этого не вынесу…
— Когда вас ранило, вы могли ходить?
— Да. Что бы это значило, Китти? Откуда такая дикая боль?
Она покачала головой:
— Я не врач, точно сказать не могу. Но если я не ошибаюсь…
— Скажите то, что думаете, — взмолился он.
— Думаю, что пуля задела бедренную кость, но только чуть-чуть, а то бы вы не удержались на ногах. И не проникла далеко, потому что артерия не задета.
— И что же?
— Думаю, что в кости появилась трещина, либо от нее откололся осколок. Это одна из причин того, что вам больно. Возможно, что пуля также задела нерв.
— Что надо делать?.
— Вынуть пулю. Но вы можете умереть от болевого шока. Уехать отсюда вы не можете. В пути всякое может случиться. Вас должен немедленно осмотреть врач, иначе будет плохо.
Ари посмотрел на Мусу.
— После вчерашнего рейда по всей — Галилее скрываются раненые, — печально сказал Муса. — Все еврейские врачи под наблюдением. Если я попытаюсь доставить сюда доктора, за ним придут англичане.
Китти посмотрела на Ари, встала и закурила.
— В таком случае лучше сдаться англичанам, они вам окажут помощь.
Ари кивнул Мусе, и тот вышел из комнаты.
— Китти, — позвал он.
Она подошла. Ари взял ее за руку.
— Они меня повесят. Помощь мне должны оказать вы.
У Китти пересохло в горле. Она отошла, прислонилась к стене и задумалась. Ари не сводил с нее глаз.
— Не могу. Я не врач.
— Вы должны.
— Здесь нет инструментов.
— Все равно должны.
— Я не могу. Понимаете? Не могу. Вы просто не выдержите. Возможен шок. Нет, Ари, мне страшно даже подумать.
Китти упала на стул. Она вспомнила, что Ари руководил атакой на тюрьму. Он прав: англичане его повесят. Ему больше не на кого надеяться. Если она не поможет, Ари умрет. Китти закусила крепко сжатые пальцы. Ее взгляд упал на тумбочку, где — стояла бутылка коньяка.
— Выпейте! — сказала она. — Когда допьете эту бутылку, достанем еще. Вы должны надраться до потери сознания, иначе сойдете с ума от боли, когда я начну вас кромсать.
— Спасибо, Китти.
Она быстро распахнула дверь.
— Муса!
— Слушаю.
— Где можно достать медикаменты?
— В кибуце Ягур.
— Сколько нужно времени, чтобы съездить туда и обратно?
— Добраться туда просто. Но вот вернуться… По шоссе нельзя, пешком по горам — к ночи можно не успеть.
— Я дам вам список того, что мне нужно. Пошлите человека в кибуц, и пусть он возвращается как можно быстрее.
Китти задумалась. Посыльный может вернуться только ночью, но может и совсем не вернуться. Возможно, в кибуце есть обезболивающие средства, а если — нет? Она все-таки написала, что ей нужно два литра плазмы, пенициллин в ампулах, морфий, перевязочные материалы, термометр и кое-какие инструменты. Муса тут же отправил одного из часовых в Ягур.
— Карен, ты мне должна помочь, но предупреждаю — будет очень трудно.
— Я все сделаю.
— Вот и умница. Муса, неужели у вас здесь нет никаких лекарств?
— Кое-что есть, но очень мало.