Троцкий поднялся, отодвинул коленом кресло. Нынче он не в военном, френч и бриджи сменил на черную, английского фасона шерстяную тройку, белую рубашку и малиновый галстук, повязанный пышным узлом; надоел, наверно, защитный цвет за многонедельное пребывание в поезде. Из узких рукавов высунулись жесткие, ослепительно белые, накрахмаленные манжеты с крупными золотыми запонками в виде какого-то цветка.
— Неудачи на Южном фронте объясняются… априорностью основного плана. План операций на юге оказался ложным. Безусловно ложным!
По вытянувшимся лицам, напряжению во взглядах заметно, что начало наркомвоена явилось неожиданным для всех. Нет, не для всех; Склянский не изменил позы, не выразил удивления; не шелохнулся и Смилга. Знали загодя? Смилга прибыл сегодня ночью из Орла в поезде наркомвоена…
— В основе плана лежало отождествление деникинской белогвардейской опасности с донским и кубанским казачеством. Это отождествление имело больший или меньший смысл, пока центром Деникина был Екатеринодар, а пределом его успехов… восточная граница Донецкого бассейна. Чем дальше, тем больше отождествление становилось неверным. Задачи Деникина — наступательные, задачи донского и кубанского казачества — оборонительные, в пределах их областей. С продвижением Деникина в Донецкий бассейн и на Украину элементарные соображения подсказывали необходимость отрезать его выдвинувшиеся на запад силы от их первоначальной базы — казачества. Удар на Харьков — Таганрог или Харьков — Бердянск представлял собою наиболее короткое направление по территории, населенной не казачеством, а рабочими и крестьянами, и обещал наибольший успех с наименьшей затратой сил.
Неудобно стоять, мешало кресло; пятясь задом, Троцкий отодвинул его еще — давал простор своим жестам.
— Главком Каменев упорно держится за износившиеся идеи… Казачество в значительной части оставалось бы враждебным нам, и ликвидация специально казаческой контрреволюции на Дону и Кубани оставалась бы самостоятельной задачей. Но при всей своей трудности, это… местная задача. И мы могли бы и имели полную возможность разрешить ее во вторую очередь.
— Как?
Перебила Стасова, вечно гнувшаяся над бумагами. Она и сейчас не оторвалась от каких-то исписанных листков, но ухо повела в сторону выступающего. Владимир Ильич недовольно поморщился; подобные реплики только подхлестывают Троцкого. Еще не хватало взвинтить его. К чему же все-таки наркомвоен сведет?..
— Дон как база истощен. Большое число казаков погибло в непрерывных боях. Что касается Кубани, то она в оппозиции к Деникину. Нашим прямым наступлением на Кубань мы сближаем кубанцев с деникинцами. Удар на Харьков — Таганрог, который бы отрезал деникинские украинские войска от Кубани, дал бы временную опору кубанским самостийникам, создал бы временное замирение Кубани в ожидании развязки нашей борьбы с деникинцами на Донце и на Украине. Вернемся к весенним событиям… Прямое наше наступление по линии наибольшего сопротивления оказалось, как и было предсказано, целиком на руку Деникину. Казачество Вешенской, Мигулинской, Казанской станиц мобилизовалось, поклялось не сдаваться. Таким образом, самим направлением нашего движения мы доставили Деникину значительное количество бойцов.
Поглядывая из-под насупленных бровей, желая не упустить малейшего д в и ж е н и я среди присутствующих, Владимир Ильич только теперь оценил маневр Троцкого с переодеванием. Не просто надоело военное и он сбросил в чистку. Нет, нет. Продумано до тонкостей. Обособил себя, выгодно отличил на фоне защитного; ведь не сняли с себя френчей кто нынче вернулся с ним с юга. Английскую тройку с малиновым галстуком Троцкий уже надевал однажды, давно, зимой восемнадцатого. Тоже вот так стоял в этой же позе, скрестив руки. Дорого тогда обошелся Республике Брест-Литовск…
Забыл Троцкий и свои же реальные оценки Южфронта. Именно в тот период, весенний, он яростнее всех считал Южный фронт к а з а ц к и м, а Дон — очагом контрреволюции. На Донском фронте, по его, решалась не только судьба Донской области и не только судьба казачества — всей Советской России. Призывал печатным словом раз и навсегда покончить с Южным фронтом, искоренить донскую контрреволюцию, а трудового казака «заставить почувствовать себя не казаком, а рабочим и крестьянином». «Расказачивание» довели на местах до абсурда, пришлось вмешиваться…
Тяжесть вины за весенние неудачи Троцкий взвалил на тогдашнее руководство Южным фронтом. Пошли ему навстречу, сменили командование — вместо Гиттиса был назначен Егорьев. Сам Троцкий предложил бывшего генерала Егорьева. А теперь что получается?..