Знает его послужной список. Разница в возрасте меж ними лет в пять; германскую Геккер закончил в чине штабс-ротмистра; в 17-м успел пройти курсы при Академии Генерального штаба. Есть и опыт штабной работы — побывал в должности наштабарма. Думал предложить его на фронтовой штаб вместо Пневского; Каменев с Лебедевым уже подобрали крепкого штабиста, Петина. Скоро прибудет. Не жалеет; как видно, Геккера тянет командовать.
Одно сдерживало Егорова, не дозволяло и раньше сойтись поближе — Геккер тифлисец, из кавказской русской военной семьи; события 5—6-го годов в Закавказье, наверное, помнит хорошо — в 9-м уже окончил Владимирское военное училище. Разговоры были бы неизбежны…
— И до каких пор думаешь вот так топать?..
Выбеленные злостью глаза командарма дерзко сузились.
— Уже встали!.. Тут умою красной юшкой Костю Невзорова, на Стиши… Мой однокашник, владимировец. Ротой командует в Первом Корниловском… Только что зубы скалил с бронепоезда…
— Сдачу дать… мужское дело. Тем более… однокашнику. Но как… с субординацией?..
— Полковник! Невзоров.
— Все одно, Анатолий Ильич… У него всего лишь рота, а у тебя… армия.
Подавив подступившее было чувство раздражения, Егоров видел уже в серых толпах отступающих некий смысл, организацию. Брели без строя, по обе стороны насыпи, но держались кучно, возле взводных и отделенных. Знает, курскую ветку обороняет Сводная дивизия, все же спросил:
— Какие части?
— Свечникова.
— А начдив?..
— Там… — Геккер кивнул назад, откуда притопал сам. — Еропкино не удержали, Александр Ильич. Корниловцы озверели… в штыковую, горлом… Только по чугунке. Весь Первый полк. Четыре бронепоезда! Тараном прут. Разворачиваем рельсы… Тут же восстанавливают.
— Потери?..
— От Сводной… хвост да грива… Наскребли в бригаду. В Становом Колодезе, во-он в падине… продержится Свечников — дай бог! — до вечера. А тут, в Стиши, пока окопаемся. Вот отвожу резерв…
Не сговариваясь, спустились с насыпи. Земля от недавних дождей не просохла, сапоги вязли в мокром бурьяне по щиколотку. Тут же по косогорчику, за огородами и жалкими садочками, не успевшими еще сбросить с себя вылинявшую порыжелую летнюю одежонку, чернели окопы. Их только роют; подходят по шпалам бойцы, по чьим-то неслышным командам сваливаются на околицу и врываются.
В бинокль Егоров окинул место предстоящего боя. Взлохмаченная, забурьяневшая падина, с неглубокой балкой, петлей охватывающей пристанционный поселочек. Покривился: для наступающего удобств больше, нежели для обороняющегося. Обойти балкой окопы ничего не стоит, пехотой ли, кавалерией.
— У корниловцев замечена и кавалерия?
— Есть, Александр Ильич, — вздохнул Геккер, сбитый с толку мирным настроением нового командующего; ожидал разноса за сплошные неудачи. — Первому Корниловскому придан гусарский Ахтырский полк… До полтыщи сабель. Сведения достоверны… Армейская разведка добыла. Под Еропкином вчера Кутепов держал ее в резерве… Бронепоездами кидается. Может быть, вот нынче…
— Сам Кутепов… здесь?
— Да, видали на разъезде… Стеком подгоняет бронепоезда… Оттого Костя Невзоров и вскочил прямо на вокзал…
О кавалерии командюж спросил неспроста; видит и сам Геккер, что позиция у станции Стишь шаткая, ненадежная. Три конных батареи, какие Свечников тащит сюда, да два десятка пулеметов — сила вроде бы немалая. Но не для тяжелых орудий бронепоездов! А гусары свободно охватят окопы…
— Ни одного крепкого, пристрелянного батальона за душой… — сник Геккер, поспешая за просторным шагом командующего фронтом; как-то невольно и для себя перешел на просительный тон: — Может, вы от своих щедрот?.. Маршевые роты там у меня, в Мценске… Так они еще и винтовок в руках не держали.
— Несвойственный тебе тон, Анатолий Ильич, — усмехнулся Егоров, кося глазом. — Есть у тебя еще в загашнике…
— Ну, есть! Батальон. Так еще же и Орел?!
— В твоем подчинении Ударная группа…
— Не чувствую я ее, Александр Ильич, по правде сказать… В глаза не видал. А начдив Мартусевич больше на вас косится…
— Однако ж червонных казаков кинул во-она куда!.. Им следовало быть у Орла…
— Неизвестно еще… где нужнее казаки.
Удерживал себя Егоров, не сказал резкость. Доля правды в упреке Геккера есть: подчинение стратегического резерва 13-й армии оперативное, временное, боевая задача поставлена главкомом и им, командующим фронтом. Командарму остается только выполнить. Никакой отсебятины. Хотя Геккер уже успел ее проявить. Самому себе Егоров может сознаться, что проявил он самовольство удачно…