Бой настенных часов вспугнул затянувшийся разговор. Сидорин, отогревшийся, взял с дивана шлем.
— Алексей Михайлович, вернемся в Егорлыкскую… Зачем я залетел к вам?.. Намечал днем поездом. Обстановка на фронте резко меняется, меняется круто. Не по дням, а по часам. Позавчера добровольцы Кутепова ворвались в Ростов, взяли Нахичевань. Это вы знаете. Но не знаете, что на рассвете сегодня, собственно, часа четыре назад… Ростов пришлось оставить. Вернулись войска в Батайск. Конница генералов Старикова и Агоева так и не ворвалась в Новочеркасск. В двенадцати верстах, под хутором Новодворовским, остановлены… Все тот же Думенко! Сколько этот человек мне крови попортил. Вы его выбросили за Маныч… А через два-три дня… он опять в седле. Неимоверная живучесть! А ведь сам-то без руки и без одного легкого…
— Соображения стратегические, Владимир Ильич? — спросил Павлов, потянувшись на стуле к командующему: почувствовал, что он высказал еще не все новости. — Ростов имею в виду…
— Разумеется! — усмехнулся в своей манере Сидорин; тут же лицо его обрело прежнее озабоченное выражение. — Держать его чем? Взяли бы и в Новочеркасск. Сомкнули оборонную линию… Дело бы! А то половодье на носу, разольется Дон… Брать будем уже после паводков. Отдышимся, переформируемся.
— Красных тоже подержат Дон и Маныч, — вставил Павлов. — Паводки март — апрель здесь?
— Чаще — апрель. Могут и затянуться… Алексей Михайлович, я держу вас в напряжении… Самого главного не сообщил, ради чего, собственно, прилетел до времени. — Сидорин с усилием тер молодую лысину, будто хотел размять комом ссохшиеся в голове мысли. — Этой ночью красные взяли Белую Глину. Неизвестна судьба Кубанского гренадерского корпуса… Не ведает Ставка и о судьбе самого генерала Крыжановского… Убит, пленен ли? Потому Деникин и прибыл в Тихорецкую. И меня срочно вызвал. Чуете, как поворачиваются события? Ваша задача тут, в Егорлыкской, не только усложняется, но и обретает иное звучание…
— Может, тогда в штаб, Владимир Ильич?.. — засуетился Павлов, пытаясь встать на ноги. — Прикинем со штабистами на карте…
Сидорин жестом удержал его:
— В штабе мой начальник оперативного отдела… Прилетели с ним. Сами они разберутся там, без нас. А мне лично карты ни к чему. Я и хотел вас застать вот так… Связи вы с Крыжановским не имели, насколько я знаю.
— Не успели, ваше превосходительство, — виновато поник Павлов. — В этакой кутерьме… От морозов еще не отошли.
— И хорошо, — успокоил Сидорин. — Значит, Крыжановский не снабдит красных сведениями о ваших корпусах. Надеюсь, вы со вчерашнего не вошли в соприкосновение с противником в районе Целины и Среднего Егорлыка?
— Тоже нет…
— Алексей Михайлович, на это я и рассчитывал. Превосходно! Уловите мою мысль!.. Красное командование только предполагает… группа Донских кавалерийских корпусов генерала Павлова в Егорлыкской. А там, черт его знает!.. Может, и в Мечетинской, может, и в Кагальницкой или в Хомутовской… Так ведь? Десятая армия красных нацелена на Тихорецкую. От владикавказской ветки так и не отрываются. Ей в помощь брошена Конная… Жаль, не с ней столкнулись вы под Целиной. Хотя и дивизия Азина… не фунт изюма. Гая бы еще с «железной» конницей изрубить… Ну что ж, на нет суда нет.
Увидав в руках шлем, Сидорин удивился — помнит, кидал с курткой на диван. Повертел его, протирая локтем запотевшие стекла очков, повесил на спинку стула.
— Задача ваша, Алексей Михайлович, выждать… момент выждать. Не рваться сломя голову. Тихорецкая заворожила красных. Узловая станция, и на Ростов, и на Екатеринодар… Коммуникации наши, наше солнечное сплетение. Ради Тихорецкой перебрасывалась с устья Маныча и Конная.
— Но ведь это так, Владимир Ильич, — Павлов стиснул руки в один кулак. — Коль корпуса Крыжановского уже нет… путь на Тихорецкую открыт.
— Открыт, да. Но там кое-что есть. Отошел из калмыцких степей Кубанский кавкорпус генерала Науменко. Из Екатеринодара двинутся в эшелонах новые формирования. Думаю, Деникин рискнет взять из Батайска кого-либо из «цветных». Но главное-то… вы! Девяносто девять из ста — Конная двинется с Десятой на Тихорецкую… И наверняка авангардом. Вот мамантовцам и работка. Искрошить пехоту с тылу… И вцепиться в хвост Буденному. А?