Крупные темные глаза Орджоникидзе увлажнились. Подул в усы, распушивая их обеими руками.
— Ворочал ваши бумаги… и приказы, и воззвания… Немалым поделился и комендант города, Пархоменко ваш… Спасибо за признание, что панимаете… А судить, что ж… Повинную голову и меч нэ сечет. От Сталина слыхал поговорку. Он любит русские поговорки, собирает их и часто пользуется. И вас любит, чертей…
Будто посветлело в салоне. Буденный полез к взмокревшему вороту, расстегнул крючки на френче, ворочал головой.
— Агенты белые орудовали… И Сокольников со своей пехтурой… Оттого и трения у нас с Восьмой… А подумать!.. С самого Воронежу армия не получает жалования! Нормального продснабжения не имеем… Приходится заниматься самоснабжением. А это… знаете, не может пройти безболезненно для населения.
— Семен Михайлович, чего уж… — недовольно скривился Ворошилов, считая признания его запоздалыми, да, пожалуй, и излишними.
Вошел Тухачевский. Сел опять за свой стол. Что-то в его красивом лице переменилось — побрился, что ли? Потянулся к развернутой карте; щурил глаза в припухлых веках; заметно, взгляд убегал от Ростова — черного кружочка в синей сетке гирла Дона — до Екатеринодара и далее к Черному морю. Заговорил — вроде он и не отлучался:
— Итак, войска Деникина отступают… Задача фронта… добить их и выкинуть остатки в Черное море. Директива с постановкой задачи Конармии будет отдана несколько позже. Армия пусть пока отдыхает. Это время вы можете побыть в Ростове. Разберитесь с тылами, упраформом. Доложите мне. Доложите с подробностями и о боях в Егорлыкской.
— Товарищ Тухачевский, — обратился Ворошилов, — а может, все-таки проскочим в Егорлыкскую?.. Покуда армия на постое…
— Только не сейчас. Может быть, в день выступления вашего… Подскочим вот с Григорием Константиновичем.
— А как быть с пехотными дивизиями, товарищ комфронта? — спросил Буденный, ища взглядом поддержки у Орджоникидзе. — Хоть бы одну Двадцатую оставили…
— Нет. Двадцатая нужна и командарму Павлову. Не могу ослаблять Десятую армию. Обещаю подчинить вам в оперативном отношении Двадцать вторую стрелковую Девятой. В завершающих операциях используете еще бригаду Левды Четырнадцатой кавдивизии… Вашего нового формирования, таганрогского. Больше ни на что не рассчитывайте.
На этом разговор был окончен. Командарм и член Реввоенсовета Конной покинули поезд командующего Кавказским фронтом.
Глава одиннадцатая
Проснулся поздно. Не поднимаясь, Владимир Ильич понял: в квартире ни души. Сестра и жена — в своих учреждениях; нет и Саши. Живо выбрался из нагретой постели; побрился на кухне перед настольным зеркальцем, всласть наплескался холодной водой под медным рукомойником — любит эту процедуру, — оделся. Чайник на плите еще горячий; под чистой салфеткой — ломтики ржаного хлеба и сыра.
Скрипнул стулом — кот тут как тут. Серый, мохнатый котище, с темно-бурыми поперечными полосами. Хитрюга, спасу нет; тянется, запускает когти сквозь брюки, а сам стыдливо отводит янтарно-желтые шкодливые глаза.
— Ни стыда ни совести у тебя, Мурзик. Скажи, кормили? Не может такого быть, чтобы не ел. Сердобольные у нас женщины, одна Маняша… последнее отдаст. Вот разве Саня дала тебе подзатыльника… Давала, сознайся?
Кот, уплетая, жмурится, головы не подымает.
— Думаешь, если я сплю, так ничего не слышу? Ошибаешься. Да я про тебя все ведаю. Ладно — по чердакам, подвалам шляешься… В зал заседаний входишь! Ой, гляди, парень. Дознается комендант — беды наживешь. А Малькова ты знаешь…
Убрав посуду, Владимир Ильич прошел к себе. Галстук завязывал на ощупь. Осматривался, будто впервые здесь; странно, не торопится. И мысли какие-то домашние. Квартира, по его понятию, просторная; три комнаты с кухней и столовой, окнами на Каляевскую площадь, полукруглые сводчатые потолки. Своя комната — в одно окно; проходная, с одного бока столовая, с другого — комната Нади. Всегда шум у дверей. Паркет вот старый, скрипучий…
— Мурзик, ухожу… Мне пора.
Коридор пустынный. Охраны тоже не видать. Скосился на высокое окно. Небо бездонное, предвесеннее, с синими проталинами меж ослепительно белых облаков. Почуял вдруг весну…
На столе в кабинете — ворох свежих газет. Ищет взглядом то, что ждет к сегодняшнему утру. Вот она, сводка Реввоенсовета о ходе операции по освобождению Крыма. Газеты отсунул…