Зашагал по кабинету. Невольно подлаживал шаг к звукам марша, доносившегося с кремлевского плаца в открытую форточку. Деникин, Деникин… Недобитые Деникина усугубляется резко возросшей агрессивностью Польши и событиями в Германии. Давно за собой замечает: сознательно переоценивает врага и продумывает обстановку до худших последствий…
Польша, Польша… Вот кто остался против нас после увода Антантой своих войск и снятия блокады. В Польшу, сообщает Чичерин, прибыло пять тысяч французских офицеров, и ожидается Фош… Почти каждый день в Варшаву приходят эшелоны с оружием.
Реввоенсовет Западного фронта сообщает об усилении польских сил перед нашим фронтом. На двинско-полоцком направлении группируются резервы, на бобруйское перекинута пехотная дивизия, ожидается еще две. Под ударом Гомель…
Реввоенсовет Запфронта и Реввоенсовет Республики не могут сойтись во мнении: намерены ли поляки воевать или концентрацией сил решили оказать давление, добиться какого-то желательного для них исхода мирных переговоров. Собираются ли они вообще к таковым приступить? Если собираются, то наверняка предъявят нам невыполнимые, даже наглые условия. Чтобы таким образом спровоцировать войну? Оружием бряцают изо всех сил. Что это? Твердо ли намерены воевать? Так же твердо, как бешено проповедуют необходимость войны против нас?
Вот вопрос!
Владимир Ильич машинально взял со стола костяной нож для разрезания бумаги; тиская его за спиной, опять заходил, стараясь остудить возбуждение.
Польша разорена до крайности! Ибо гораздо больше других стран пострадала от империалистической войны. Русская и немецкая армии истоптали ее вдоль и поперек. Не исключено… правительство Пилсудского только делает вид, что намерено воевать с нами. Ради того… получить побольше припасов и оружия с Антанты. Тем самым — укрепить шаткое положение помещиков и капиталистов внутри страны.
Ба! Круг смыкается!.. Разве это не тот самый путь, который неминуемо приведет их к войне? Если именно шаткое положение и толкнет их на военную авантюру? Ясно, польские массы войны не хотят. Но военной пропаганде Пилсудского удается, видимо, надувать их. Это понятно… Польша угнеталась во времена царизма, и ненависть к «москалям» там еще жива, особенно среди крестьян и мелкой городской буржуазии. Наше признание ее независимости и неоднократные мирные предложения доказывают народу Польши… нечего нас бояться. А вот Чичерин и Литвинов в один голос… Мирные наши предложения Пилсудский и компания считают признаком нашей слабости! Польша обязательно будет воевать.
Посмеет ли? А если мы быстро добьем Деникина в Крыму и на Кавказе и Колчака в Сибири и перебросим внушительные силы на Западный фронт?
Очень много вопросов. Очень много… И никаких гарантий от войны. Передвинуть войска на запад при нашем чудовищно разрушенном транспорте чрезвычайно трудно. Тем более совершенно недопустима задержка с освобождением Крыма… Это же наш тыл в вероятной войне с Польшей. Что ж, начнут — будем воевать. А пока — сделать все, чтобы предотвратить войну. И прежде всего… вышвырнуть деникинцев из Крыма. А освободившиеся войска перебросить на Запфронт. Мудро говорили древние: «Мир получишь только тогда, когда приготовишься к войне».
А тут Германия!.. Радио сообщило… позавчера Берлин захватили контрреволюционные офицеры рейхсвера. Несомненно, восстановить монархию, залить страну кровью рабочих. Пролетариат ответил всеобщей забастовкой… Неминуема беспощадная вооруженная борьба! Чем кончится? Если контрреволюция восстановит монархию — быть нападению на слабую Польшу. Хотя… многое станет зависеть от позиции Антанты. Могут пожертвовать Польшей, чтобы Россия опять получила германский фронт. И он будет пострашнее польского. Германия — это зверь, который хорошо прыгает…
Внезапно остановившись, решительно снял телефонную трубку.
— Будьте добры, соедините… пять… сорок пять… тридцать два. Добавочный десять.
Молчит Склянский.
Усевшись в соломенное кресло, Владимир Ильич придвинул блокнот. Писал стремительно, напористо: