— Склянский как-то сослался на мнение Троцкого… Ленин склонен-де сознательно переоценивать врага. Крым опасен не сам по себе, а как плацдарм… куда Деникин может перебросить войска с Кавказа… Если от них что-нибудь останется, — добавил он после малой паузы. — Вон, Тухачевский!.. Возьми его сводки… Убитые… Плененные. Из семидесяти тысяч активных штыков и сабель у Деникина на Дону… Во что вырисовываются цифры по сводкам Кавфронта? Кого перебрасывать? А еще бои серьезные идут на кубанских равнинах… А распутицу весеннюю, начавшуюся уже там, не считаешь?
Нет, главком не вызывает его на спор, не требует и ответа на свои вопросы. Манера такая у человека высказывать свои убеждения. Лебедев манеру эту знает и не препятствует ей. Но нынче предмет разговора настолько серьезен, тем паче поднят в самых верхах, а главком явно чего-то недопонимает, что молчанием не отделаешься.
— Командование Югозапфронта уже почувствовало опасность такой переброски. Читал вчерашнюю их докладную?
— Ну да!.. Егоров под диктовку Сталина может почувствовать…
Не рассчитал Лебедев — дотронулся до болючего. Все, что связано с именем члена Реввоенсовета Юго-Западного фронта, не следовало бы произносить громко в стенах этого кабинета. В свое время Сталин, как член Политбюро ЦК и нарком, добился наперекор главкому утверждения Егорова командюжем, убрал Гусева из РВСР, поломал планы Каменева о переброске большей части резервов Шорину и оказался в конце концов прав.
— Ну-ка, где она?.. — Каменев вынул из-под карты бумагу — докладную записку. — Давай-ка, Пал Палыч, вместе помозгуем. Тухачевскому с Егоровым добро… близко они от Крыма, им видать в бинокли, поди… А нам с тобой — мозговать. Мы — мозг.
У Лебедева отлегло. Причину доброго настроения главкома понимал: упивается Каменев в эти дни реваншем — Политбюро поддержало его против Сталина в вопросе о трудармиях.
— Читай, читай, — кивает Каменев.
— «Переход противника в контрнаступление на крымском направлении, заставивший нас отойти к северу от Перекопа, в связи с полученными официальными сведениями о переброске Добрармии из Кубани в Крым…»
— Гм, даже не знает комфронта, что Добрармии как таковой нет… — язвительно усмехнулся Каменев. — К о р п у с. В декабре еще Деникин свернул Добровольческую армию в корпус. Ну-ну, извини, Пал Палыч…
— «…выдвигает вопрос сосредоточения значительных резервов как для парирования возможных замыслов противника в этом направлении, так и для окончательного захвата самого Крыма».
Каменев покачал головой.
— Вряд ли там сейчас возможны какие-либо замыслы. А Деникин в агонии мечется по Кубани… не до Крыма.
— «Второй пункт, — читает Лебедев, почуяв, что главком «влезает» в тему Крыма. — Острота внутреннего фронта не позволяет не только выделить что-либо для усиления внешнего фронта, но требует для ликвидации бандитизма назначения новых сил».
Лебедев насторожил медвежьи глаза в ожидании реплики главкома.
— Ну и Махно!.. Ни Шкуро, ни Слащов не справились. На нашу шею посадили…
— Недолго посидит… — Каменев не воспринял шутку. — Но так не пойдет. Пусть Егоров снимает с «внутреннего» фронта и бросает на Перекоп не менее четырех бригад. И надо сообщить ему… Это дело войск внутренней охраны. И они им уже занялись.
— Да, три эшелона уже отправлены… Вчера из штаба ВОХРа сведения дали. — Лебедев зашевелился в кресле, переставляя затекшие ноги. — Я вот думаю, Сергей Сергеич, Егоров все просит подчинить ему Пятьдесят вторую дивизию для участия в операциях на Перекопе. Как ты?
— Мы ведь не раз обсуждали… Эта дивизия больше других нужна на польском фронте. Сам знаешь: она уже была там и с противником хорошо знакома.
— Это так. Но, может, покуда поляки не начали активные действия, передать ее Егорову во фронтовой резерв. Пусть использует против Махно… Но всегда держит готовой к переброске на польский фронт.
— Недурно, Пал Палыч. Пусть. Дальше читай.
— «Положение Кавказского фронта, ввиду эвакуации противника из Кубани, позволяет приступить теперь же к необходимой переброске сил на угрожаемое направление. Учитывая указанные выше условия боевой обстановки и состояние транспорта, Кавказфронт является ближайшим источником этих резервов, которые могут быть направлены походом».
— Нет, Лебедев, я вижу, нам с тобой скоро делать тут будет нечего, — Каменев едва сдерживался. — Это что, докладная записка фронтового командования или… директива вышестоящего учреждения главкому? Ну и ну!.. Плохо Егоров кончит…
Желая как-то отвести бурю, Лебедев поддакнул: