Ровальд добрался до коридора, вдоль которого тянулись стёкла обзора. Вглядываясь через них, сквозь муть, он увидел ряды пустых столов, над ними столь же длинные лампы, форма которых отличалась от известных аналогов. Сами лампы тянулись как бы змейкой, покрывая как можно больше площади.
С другой стороны, было тоже самое. Технологии его родины, двести лет назад, были аналогичными. Очень часто применялись хорошо известные, обкатанные технологии. Особенно это касалось дальнего плавания. Ведь в дальних полётах вопрос ставился иначе. Не на технологичность и удобство, а на долговечность. Неизвестно что может произойти в пути, в условиях невоспроизводимости оборудования.
Но харийские технологии всё же отличались. В них соблюдался другой принцип. Терминалы упрощены. Что делало систему безопасности, скорее вопросом доверия, нежели реальной безопасностью. Что означает уровень культуры, намного более высокий, чем у него на родине, где безопасностью всё пропитано от и до. Здесь, простые кодовые замки, состоящие просто из кнопок с цифрами, в виде рун. Вопрос надёжности в высшем приоритете.
— Длинные коды используют тесионцы?
— Музыку. Под каждый замок придумана своя музыка, которую надо воспроизвести по клавишам. Это ноты.
— Не цифры?
Уже что-то новое. Нет. Все технологии похожи лишь на первый взгляд. От сердца Ровальда отлегло. Он боялся, что голова людей не отличается особо что здесь, что там. Тогда все различия всего лишь культурный вопрос. Ан нет.
— А ржавые трубы, щитки? Как с этим справляются?
Гаст нажал кнопку на поясе, перчатка по кирпичикам влезла в рукав, и снова вылезла.
— Сборка-разборка на каком-то там молекулярном, уровне. Или не молекулярном. Короче, они всё это разберут, потом вновь соберут.
— А метал, который окислен? Он же ушёл. Видишь какие дыры?
— В этом корабле, я слышал, использовались детали других кораблей. Так что, все основные детали в порядке.
Вот как.
Изучив до конца этот проход, и назвав его для себя гидропонной фермой, они вернулись к развилке, и выбрали другой проход. Темнота было их спутником. Но что больше всего успокаивало Ровальда, что здесь не будет никаких сюрпризов, дельта-генов, иной формы жизни.
Второй проход привёл в тупик. Точнее, центру распределения давления в трубах. По крайней мере, это было похоже на то, что Ровальд видел в катакомбах Парфея. Такие зоны, обычно, крайне закрытые. Один неверно повёрнутый вентиль и месячный запас очищенной воды коту под хвост.
Третий проход привёл к закрытой комнате. Гаст прочёл вслух:
— Комната воспроизводства кислорода и вентиляции.
— Нет, здесь нету. Надо на уровень выше.
Уровнем выше всё упростилось. Множество кабинетов, иных комнат с пустыми стеллажами. В некоторых случаях, на стеллажах оставались инструменты, незнакомая аппаратура.
Этот уровень оказался складским, хозяйственным. Здесь же нашлись комнаты обслуживания персонала. Медицинская капсула. Всё было, так сказать, под рукой. Если вдруг закончились бинты, достаточно было послать человека в соседнюю комнату. Но, бинты, к слову, изгнили и высохли, напоминая то, во что оборачивали мумий.
Ещё уровнем выше, кажется, нашли.
— Пункт связи. — Прочёл Гаст. — Оно?
Ровальд кивнул. Но дверь была закрыта. Ручку оторвать, не откроется. Это чувствуется. Терминал, как и всё прочее, обесточено. Ломать ой как не хотелось. Он пришёл не вандализмом заниматься. Поздно пришло озарение, что как он воспользуется связью, если всё обесточено? Надо включить генератор. Что может вызывать тревогу на поверхности. Если коммуникации корабля соединены с городом.
— Гаст, как ты думаешь, если включить генератор, на поверхности об этом узнают?
— Нет. Только пункты охраны могут среагировать на появление света. Будь корабль соединён с поверхностью, этим бы воспользовался противник. Командование не зря опасалось этого. Вон во что обернулось многолетнее затишье.
— Да, ты прав. А если поговорить с охранниками?
— Поднимут тревогу. Они не обсуждать приказы стоят. Один дурак, повезло. Если бы был адекватный, его бы пришлось связать.
— К слову. У тебя есть чем связывать?
Гаст поднял руку, на запястье показалась острая головка маленького гарпуна, за которую он потянул и показал крепкую леску. Кивая, он улыбнулся. Надёжна, проверял.
— Всех свяжем?
Глаза Гаста округлились.
— Шучу. Не думай об этом.