Ровальд перевёл взгляд на то, что осталось на кровати.
— Что за разборка?
— И вы не знаете? Что же за дела. Каждый год заново рассказывать. Мы бежали из города пустых. Они хотели разобрать и меня. Но чудом, мне это удалось. Свой глаз я продал, но Кармен, разобрали. Эта участь настигает всех, кто грубит разборщикам. Кармен, в прошлом, славилась заносчивостью. И её разобрали вне очереди.
— За что?
— Как за что? А, ладно. Расскажу.
Михаил. Так звали этого приятного старика. Вместе с женой они странствовали по городам, делая репортаж за репортажем. Пока однажды не наткнулись на разборщиков, которые просто делали свою работу. Они находили умерших неронов, и просто забирали то, что и так принадлежало империи, утилизируя тело. Изредка они применяли эвтаназию. Увидев один такой случай, как совершенно живого человека подвергли эвтаназии, и начали разбирать, ещё дышащего, вполне себе в уме, нормального, у которого ещё и заряд оставался. Кармен, указывая на свою карточку гражданина действующего города, стала отчитывать разборщика. Тот, недолго думая, стал разбирать и её. Я был оператором. Я не смог её спасти. Я знал, стоит что-то сказать против, и я стану таким же. Дождавшись… — Голос старика вздрогнул, он всплакнул. — Это моя ноша. Теперь я поклялся, что буду беречь то, что осталось, до конца жизни.
— Не драматизируй, ласковый. Всё нормально. — Кармен повернула голову к Ровальду. — Уважаемый Рон. Всё не совсем так. Михаил, он простодушен. Верит всему, что ему говорят. Но я… Я видела, что они делают. Они просто косят людей, как траву. Всех подряд. Хотя должно быть не так. Михаил мне не верит до сих пор. Он застрял в прошлом, ему не объяснить, даже спустя годы.
— То есть?
— Зачищают города, пустых. Полностью. Особенно те, где пустые научились выживать самостоятельно. Без технологий, по-старому. Как отеленовцы. Это же независимость. А независимость для нашего режима — ересь, которую надо выкашивать любыми методами. Не трогают только тех, кто на пособии, ожидает подачек, ждёт голодной смерти. Самых раболепных — не трогают, позволяя им умереть своей смертью. Но и в города их не пускают. Мол, вы граждане того города, который извели до обнищания своей ленью, вот и расплачивайтесь. Но, мы давно не знаем, что там. Михаил изредка выходит из деревни, чтобы обменять свои товары на инструменты.
— У кого?
— У пустых. Тесионцы так называют нас. Мы тоже привыкли к этому названию. Оно очень… Хорошо подходит.
Нависло напряжённое молчание.
— Мне нужно на северо-запад, далеко. От чего-то, кажется, что вы можете мне подсказать как лучше преодолеть этот путь.
— Вы очень прямолинейны. Я догадываюсь, куда вы стремитесь. — Улыбнулась женщина, по имени Кармен. — Но, вынуждена вас разочаровать. Ничего вы не добьётесь. Туда давно никого не пускают, ни ваших, ни наших. Гиблое место. Болото печали, а не город.
Михаил присел, давая Кармен высказаться. Он смотрел на супругу и любовался, как любуется цветком глухонемой.
— Это всё, что вы хотели мне сказать?
Кармен недовольно скривила уголок рта. Её не слушали.
— Ты не похож на тесионца. Они более расчётливы. Ребёнок беглых рабов Отелена?
Пустые, не пустые, а типичная неронская заносчивость на лицо. Стало понятно, про какую заносчивость говорил старик. Возможно, это женщина заслужила всё, что с ней произошло. Причем, не самая жуткая участь, — остаться с заботливым человеком.
— Если отнесёшь наш, сквозь кардан из пустых городов, где бродят разборщики, меня восстановят. У меня на счету должна была скопиться хорошая сумма денег. А я, взамен, расскажу, как это сделать. Ну что, по рукам?
Михаил оживился, пробудившись от мечтательного сна.
— Что? Ты хочешь уйти?
— Дорогой, не волнуйся ты с нами.
Михаил повернулся к Ровальду. Махнул рукой, подзывая к себе, и пошёл вниз. Сзади что-то грохнулось, Ровальд обернулся. Остаток женщины, цепляясь единственной рукой, полз по полу к ним.
— Нет. Вы возьмёте меня с собой. Только я знаю путь.
— Кармен. Ты слепая. Что ты там знаешь? — Вздохнул Михаил. — Успокойся.
— Нет. Я не успокоюсь. Это мой шанс вернуть моё шикарное тело, от которого у каждого мужика за километр вставал. А теперь даже ты на меня смотришь с отвращением. Я сама себе противна. Не говори, что это не так. Я знаю, ты смотришь. Все вы мерзопакостные отродья, только о себе и думаете. Чёртовы мужики. Счастлив он, ага. Не верь ему, Рон! Забери меня! Я покажу тебе жизнь! Взамен, я дам тебе что захочешь. Всю себя. Найду девочек. Тебя будут ублажать лучшие неронки. Рон! Ро-он!!