В следующее мгновение всё случилось невероятно быстро. Гёссер поднялся, мощный выстрел сжёг куст, пропорол землю и жуткая сила впилась в недруга, которого Анастасия так и не смогла рассмотреть. Свет оказался слишком ярким. Гёссер выругался. Накапливая новый заряд. Анастасия отшатнулась в сторону. Терпеть в резиновом костюме такое — чистая смерть. Новый выстрел пронзил поверхность земли, попав точно в цель. Она видела своими глазами. В яркой вспышке, которая окутала противника, исчезла тень, которая шла к ним.
Но даже это, не успокоило Гёссера. Он набирал очередной заряд, которым, при желании, можно было зажарить кого и что угодно. Он мог спалить всех и вся внутри убежища, стоило только захотеть. Имея такую возможность, он спасал, спасал, и спасал таких, как она. Анастасия моргнула, и Гёссер исчез. Его место пронзил голубой ветер, больше напоминающий прозрачную реку, которая направилась дальше, исчезая.
Новая вспышка. Чёрное пятно упало на голову противника. Враг почти не двигался. Стоял на месте. Как танк, ему было всё ни по чём. Теперь Анастасия поняла, что есть самое страшное в жизни. Когда твой враг не падает. После всего, что у тебя есть. Не падает. Лютый страх охватил Анастасию, он побежала не оглядываясь, и когда упала, на секунду обернулась и замерла. Горло Гёссера сжимала рука, покрытая стальным панцирем. Вместо лица крест. Это был полностью железное нечто, чего она никогда не видела и не могла представить, что это. Но ясно было одно. Их раскрыли. ЧерноБог, или Жрецы, послали новую разработку уничтожить их. Анастасия с трудом поднялась и побежала, что было мочи, но вновь споткнулась, разбила нос о камень и голова загудела. Теплота разлилась по подбородку. Слёзы хлынули из глаз. Нет. Она не хочет умирать. Нет. Она только начала жить. Как бабочка. Первые мгновения.
Затем её дёрнуло за спину. Нет, показалось, она слишком далеко. И потащило уверенно обратно. Всё расстояние, что она преодолела, сокращалось. Её тянуло и тянуло, словно кто-то схватил за шкирку, как котёнка.
— Нет. Нет!
Услышала Анастасия обеспокоенный голос Гёссера. То, что тащило её по земле, ослабло и исчезло, она вновь рухнула окровавленной головой, измазавшись в пыли, боясь обернуться.
— Ты неприкасаемый. Она человек. Я вас вижу. Ты почти мёртв. Твоё сердце бьётся наполовину.
Услышала Анастасия спокойный мужской голос, для которого, что эта битва, что сама безмятежность, одно и тоже. Неадекватное спокойствие противника напугало Анастасию ещё сильнее. Она поняла, что они во власти чужой силы, которую им не преодолеть. Это конец.
— Что ты хочешь? Я всё сделаю, только отпусти её.
— Конечно ты всё сделаешь. Тебе доступна реинкарнация в числе первых. Тебе не страшно.
Но нет. Гёссеру было очень страшно. Он не хотел терять родное тело, даже если его было мало. Установки, которые были, спасали одну жизнь за другой, искусно обманывая систему долгие годы. Лишиться всего этого, всё равно, что продаться в рабство, из которого не будет выхода. Ведь все мысли система читает. Изолировать часть мозга, который ему предоставит невидимый донор, станет самой тяжелой задачей на ближайшие годы. То, что ему удалось сделать со своим, по большому счёту, везение. Потому что он хорошо себя знал. Но мозг каждого индивидуален.
Внутри девушки были другие мысли. Анастасия поверить не могла. Никто и никогда не рисковал своей жизнью ради неё. Даже имея прямой доступ к реинкарнации. Весь страх как рукой сняло, она обернулась, и поняла, что находится совсем рядом. Буквально под ногами неведомого нерона-убийцы сбежавших.
— Вы странные. — Сказал он. — Вы не такие, как другие. Почему через тебя со мной не говорит Чёрный Жрец? Каждого, кого я брал за глотку, поражала одна и та же чужая воля. Доступ для сигнала здесь хороший.
— Неужели, ты?
— Что я?
Глотка Гёссера чуть хрустнула. Но этот нерон скорее проверял свои возможности. Пока он не собирался убивать.
— Я понял кто ты.
— Многие понимают кто я. Вот кто ты? Кто она? Что вы делаете вместе?
— Отпусти меня. — Успокоился Гёссер.
— С какой стати?
— Мы на одной стороне.
— Докажи.
— Гёссер открыл рот, и оттуда вырвался голос человека, которого все в убежище называли Отцом, хотя Анастасия, до сих пор, не видела его трансляцию.
Гёссер рухнул на землю, проверяя целостность шеи, суставов. Встал, не спеша выпрямился и протянул руку.