Сколько продлилось отключение — неизвестно. Очнувшись, Ровальд поймал себя на мысли, что не может пошевелиться. Но понаблюдать за процессом дали. Надписи появлялись и исчезали одна за одной.
Но время тикало. Опять он застрял в небытии, с одной лишь возможностью наблюдать и думать. Как чертовски мучительно, изматывающе, подло. Хотелось крикнуть, что в отличие от него, там, на другой стороне планеты ждут живые люди. Но ротовой динамик не подчинялся.
Надо исхитриться, взять коммуникатор, использовать последний звонок, сообщить, что всё конечно. Улетайте без него. Он бесповоротно застрял. Сюда не добраться тесионскому рыцарю. Простой поток воздуха оторвёт голову, молнии расщепят. А он, спустя столетие, как-нибудь выберется. Соберёт обломки кораблей воедино, дотянет до Эсхельмада. Надо только поймать момент на точный, быстрый удар по зажимам. Может быть, найти лазейку в опциях внутри стража. Но единственное, что он мог — просто отключиться. Опции были так же неподвластны. Пожелав уйти хотя бы в разрешённое забытие, Ровальд понял, что теперь не может и этого.
Надписи остановились. Она мигала, ожидая действий. Его ли, Ровальда, действий? Он загляделся и опция нажалась сама. Появилось две иконки, от одной луч перетекал к другой. В голове зазвучала музыка, которая всё отчётливее и яснее превращалась голос.
— Здравствуй, наследие номер семь.
Ровальд не нашёлся что ответить. Ему осточертело стоять у неведомой стены, которая ещё пару дней назад била молниями, как не в себя.
— Твоя идентификация затруднительна. Скрижаль самоопределения ликвидировали, как я прочёл в истории данных. А ведь на ней замешана работа всех нас.
— Кого вас? — Лениво спросил Ровальд.
— Светочей. Твой Эсхельмад — светоч. Резервный компьютер — светоч. Колыбель — светоч. Центральный Компьютер — состоит из множества светочей и сам является светочью. Все мы светочи, связаны друг с другом. Основой этой работы является скрижаль самоопределения.
— Как видишь, я без скрижали.
— Да, всё не так просто. Тебя, конечно, можно задержать на века, расщепить, как вижу, не удастся. Опасный ты противник, прочный, наследие у тебя настоящее. Ты настойчивее неронов, которые то и дело пробирались сюда. Без скрижали, я воспринимал тебя как врага. Теперь, конечно, проведя ряд проверок, понял, что ты оригинал. Пробуждённый, который успел потерять тело и уничтожить другую светоч. Печально, как ни посмотри. Одни потери. Честно признаться, я ждал восьмое наследие. Именно с этой целью был построен Грозный. Однажды восьмой страж получит кто-то по лидерской ветви. Его и должно было впустить. Видимо, ситуация сильно усложнилась… С тех пор.
— Ты сам кто?
— Имя моё Вершие Восемь. Кто ты, наследник седьмого чертога?
— То ты не знаешь?
Наступило молчание, которое длилось, пока Ровальд не назвался. Город ждал сотни лет, подождать ещё явно не проблема.
— Хорошо, — продолжил Вершие Восемь, — Ровальд Энро, представитель дарийского рода, наследник седьмого чертога, содружества славян созвездия Зимун. С какой целью ты пришёл?
— Забрать иммунную систему и коды доступа от первого экспедиционного корабля, чтобы улететь отсюда на своём корабле. Вы мне все до чёртиков надоели. Бешеные нероны, нелюдимые родители, проклятые звери в пустыне, соотечественники-рабы, которые рады вылизывать жопу. Потеря тела, провалы памяти, оскуднение эмоций. Как я задрался, можешь себе представить?! Идите вы к чёрту со своими миссиями. Этого достаточно?
— Удивительно. — Ответил Вершие Восемь. — …Святорусы.
— Святорусы?
— Жаль, сын мой, что тебе это мало что скажет.
Ну нет, много что скажет. Ради этого бороздил просторы галактики и натерпелся лишений. С каждым днём в нём росла злоба на себя, что так легкомысленно ввязался в историческую битву цивилизаций.
— Чертог Лебедя. Солнце — Аркольна. Голубое, ясное. Их глаза точно такие же. Смотришь на звезду, будто в миры проваливаешься. Всегда вдохновение найдешь. Никогда не ослепнешь. Земля-Рута. Там же множество планет поменьше, на которых расселился род.
— Расселился?
— Да. Великие Боги создали наш род, основав его, вдохнув всё лучшее, что было в них самих.
— Вас ещё кто-то создал?