— Технология Независимых…
— Помнишь, как называется?
— Богохульство! Я не предам ЧерноБога!
— На, твоя ячейка памяти.
С этими словами юноша подкинул в воздух капсулу, светящуюся зеленоватым и разрубил на две половинки, которые тут же покатились по полу, стукаясь о ноги гостей.
Бывший глава церкви кинулся следом, пытаясь подхватить то, что содержало его жизнь, упёрся макушкой в чью-то ногу, которая тут же отодвинулась, и след от капсулы пропал. Архиепископ понял, что след потерян. Он обернулся к юноше, в страхе закрываясь рукой.
— Кто ты?
— Ещё не понял?
— Кто?..
Гёссер занёс голубую полоску света над Архиепископом.
— Хранитель.
Труп главы священнослужителей лежал посреди многочисленных гостей, которые так и не дождались официальной отставки своего начальника. На его одежды наступали, как и на него самого. Но никто не обращал внимания ещё два часа, пока система не перезагрузилась. Раздался женский визг, мужские возгласы, сбежалась стража, но кто это сделал, и как это произошло, никто не понял. Архиепископ лежал без дыхания, с разрубленной на две части головой. Рядом с ним погасшие половинки матрицы, которые отвечали за воскрешение.
Гёссер ехал в метро. Изредка посматривал на часы, где размеренно мигала точка, а рядом точно так же мигала надпись на старом, никому неизвестном языке.
— Добралась. — Вздохнул хранитель душ. — Слава Богу.
С тех пор, каждую ночь умирал один высокопоставленный чиновник. Неприкасаемые исчезали из системы, уходя в иной мир, а вещи вывозились. Шум не поднимался. Чёрный властитель оставил свои земли.
Винни, вопреки страхам, добрался до Отелена. Видел разрушенный Тесио, от вида которого он чуть не потерял веру в успешность мероприятия. Брёл среди кибернетического хлама, и лопнувших, пробитых рыцарских доспехов, по пятам войны. Отслеживал неронов с помощью устройства, которое всегда искало сеть, и подключённых к ней. Последний подарок Гёссера. Винни знал, что не вернётся.
Пищевого пайка оставалось на несколько дней. Последних дней. Свернув с основного маршрута, вопреки плану, добрался до фермерских полей, на которых когда-то жил и работал. Через окно увидел знакомые силуэты жены и дочери. Слеза скатилась по его щеке. Но подойти не мог, они же его и сдали. Такова жизнь среди своих. Каждый собрат, знакомый, кто угодно — наведёт шорох, только узнав намерениях, или попытке бегства. Вся жизнь как на иголках. Он пошёл дальше, периодически оглядываясь. Путь вёл через леса, в которых, как правило, никого кроме неронов не бродило.
Но что-то было не с то с работающими в поле. Движения вялые. Кожа чрезмерно белая, хотя находятся под солнцем весь день. Взгляд потухший. Неронов за всю дорогу — ни одного. Странно.
Однажды его заметили. Это был Шульц Экваген, старый знакомый. Но тот не обратил внимания на Винни, скользнув взглядом, как по пустому месту. Провёл ладонью по запотевшему лбу и продолжил работать.
Такая встреча взглядами повторилась с другими людьми, вновь ноль реакции. Затем возле него, откуда-то взялся ещё один полевой рабочий, даже не посмотрел на Винни. Люди игнорировали его. Винни стоял ошарашенный, затем, допустив догадку, вышел в поле, открыв себя полностью. Но вновь, без внимания. То, что раньше было нормой, пропало. Это не те люди, которых он знал. Люди ли это? Так он шёл всё дальше по полям, а люди, волею случая, уставившись на него, продолжали не обращать внимания. Ходили порой по лесам в туалет, в кусты и под деревьями. Раньше, всё уходило на переработку в пищу, а теперь, так простодушно справляли свои дела. Контроль над ними пропал. Системы нет. Но снижать бдительность не стоит.
Винни вышел на покрытый трещинами асфальт, направился в город. На радаре всё так же ни одного нерона.
Первый разрушенный город. Вопреки воспоминаниям, людей почти нет. Те, что были, просто сидят по углам, обняв себя, словно пытаясь согреться под палящим солнцем, как наркоманы, в непонятной ломке — смотрели в одну точку.
Винни узнал болезнь, белая горячка. Неизбежная судьба клонов. Вот что не давало покоя. Все, кого он встретил — клоны. Непонятно, зачем заменять всех людей клонами? Но чем дальше он шёл, тем яснее становилась картина. Чтобы не вызывать панику у рабов, ко всему итак привыкших, держащихся за отведённый кусочек жизни. Постепенно заменяя людей на глазах у многих, люди ничего не заметили. Не хотели замечать. Думали до последнего, что их это не коснётся. Так, постепенно, партия за партией, заменили всех.
Значит, ни его дочка, ни жена… Не выжили. Силуэты тоже были ненастоящими. Не желая даже проверять ужасную догадку, которая объясняла одним махом всё, Винни двинулся дальше. Поступь стала твёрже, взгляд увереннее. Он привык превозмогать проблемы. На встречу целый поток клонов с пустым взглядом — зомби. Никто не обратил внимание. Среди них не велось разговоров. Пустые болванки, наспех выращенные. Без дозагрузки знаний. Одни инстинкты, основанные на восстановленной мышечной памяти.