Аквила — безумно смелые и воинственные, хранители голоса Юга, потомственные представители Императора и наместники тамошней буйной вольницы. Крылатая пехота была в их предках — что бы это ни значило. Как пехота может быть крылатой, летать по небу, минуя боевые порядки неприятеля и громя его тылы? Какие диковинные приспособления использовали для этого прежние и какую сумасшедшую храбрость демонстрировали их воины? Голубые береты и девиз «Никто, кроме нас!» Аквила пронесли сквозь века и тысячелетия.
Бергандали — вечные воители фронтира, стяжавшие славу в сражениях с орками Востока, именно они провозгласили в свое время Сихемскую Деспотию. И тоже были вправе гордиться своей родословной! Зеленый цвет их знамени возводили к зеленым головным уборам и знакам различия прежних стражей границ.
Черный штандарт Арканов тоже имело древние корни. «Черная смерть» — так называли их стяг враги Империи на самой заре человеческой истории Раваарды. Существовало две легенды о происхождении этого скандально известного клана, не противоречащие друг другу. Согласно первой, родоначальником знаменитой фамилии стал воин, который первым стал хоронить павших. Он сразу после Прибытия и битвы за устье Рубона организовал команду могильщиков, и взял на себя этот скорбный труд, поскольку стояла жара, и наличие большого количества мертвых тел могло стать причиной возникновения заразы. Форма добровольного могильщика была черной, и Первая высоко оценила его моральные и лидерские качества, и возвела в офицерское достоинство, и даровала ему черное знамя.
Вторая же легенда свидетельствует о том, что этот человек готовился стать офицером, был кем-то вроде стажера или курсанта, и служил в абордажниках, в отряде воинов, которые специализировались на захвате чужих судов и штурме прибрежных укреплений… И многие, очень многие деяния его потомков говорили в пользу достоверности этого предания!
Были и другие семьи, и другие знамена… Но одни — затерялись во мраке прошедших веков, другие — замшели и захирели, обнищали, ушли в забвение и растеряли достояние великих предков…
Никогда доселе Аркан не встречался ни с кем из Великих Семей, кроме Гонзака, конечно. И, понятное дело, находился под впечатлением: это ведь были живые легенды, прямая связь с полуторатысячелетней историей рода людского! Буревестник как-то не задумывался о том, что и он сам, и его семья и были такими же живыми архаизмами.
Голос герольда вырвал аскеронского герцога из плена задумчивости.
— Мы прибыли, ваше высочество! — кажется, тон доверенного человека коннетабля Штадлера сочился ядом!
Аркан осмотрелся.
— Что это? — поинтересовался он, вздернув бровь.
— Усадьба Бурдок, ваше высочество! — с каменным лицом пояснил герольд. — Можете размещаться здесь.
Рем обвел взглядом развалины трехэтажного монументального здания, заросшие терновником, плющом и вьюнками, обширную территорию вокруг, похожую на кусок дикого леса посреди имперской столицы. Вековые деревья, заросли кустарника, бурелом и развалины… Здесь ранее явно располагался парк и сад, и какие-то флигели, и хозяйственные постройки. В целом весь Бурдок представлял собой место заброшенное, и явно хранящее какую-то нехорошую тайну.
Ортодоксы зароптали, но Аркан оглянулся на них — и воины притихли, раздумывая над хитрым выражением глаз своего сеньора.
— Мы можем здесь расположиться и устроиться по своему собственному разумению? — спросил Рем.
— О да! Эта усадьба в вашем полном распоряжении до тех самых пор, пока имперские выборы не закончатся! — самодовольно провозгласил герольд.
Штадлер и его присные, наверное, думали, что здорово унизили молодого аскеронского герцога. Что он будет делать со своими пятью сотнями людей на этом забытом Богом и людьми пустыре? Ему наверняка придется вывести своих воинов за город, а самому устроиться в гостинице… Формально — они ничего не нарушили, для каждого из принцепс электор полагался особняк на Благородной стороне — и этот пункт Уложения о выборах был выполнен!
Аркан же квартирмейстерской своей душой уже предполагал значительные выгоды от такого просчета городских властей.
— И документ у вас на этот счет имеется? Что оная усадьба Бурдок передается в пользование Тиберия Аркана Буревестника, герцога Аскеронского, и он может в ней разместить своих людей и устроиться так, как считает нужным?