Дикая скачка по городу остановилась лишь раз — у моста между Торговой и Ремесленной сторонами. Буревестник, который все это время держался во главе своих людей, сжимая в руках древко своего штандарта, как и подобает баннерету, с удивлением рассматривал рогатки, выставленные поперек улицы, городских стражников — пусть и слегка потрепанных, но деловитых и собранных, и молодого командира, который руководил выстраиванием обороны.
Это был единственный отряд городской стражи, увиденный ортодоксами на улицах. Остальные или прятались в казармах на Казенной стороне, или, переодетые в цивильное, участвовали в бесчинствах. Эти же, у моста — они были заняты делом, охраняли что-то, или — кого-то…
— Лантье? — изумлению Аркана не было предела. — Лантье, будь я проклят! Лучше бы ты сидел дома… Никому не двигаться, я разберусь с этим!
Он тронул пятками бока коня и Негодяй, изгибая шею и кося дурным глазом, зашагал вперед. Увидев одинокого всадника с весьма характерным знаменем, и целое небольшое войско за его спиной, стражники засуетились. А тот самый лейтенант Колен дю Лантье подошёл к рогаткам с внутренней стороны и проговорил:
— Маэстру, здесь нет проезда. Мы не пустим вас этой дорогой, — утверждать такое, имея за спиной не более чем восемь десятков стражников, было либо храбростью, либо безрассудством.
— Действительно, лейтенант? — свет от факелов, наконец, упал на лицо Аркана и офицер-стражник отшатнулся. — Мы перейдем на ту сторону, чего бы это нам ни стоило. Сколько вас тут — полстони, сотня?
— Ваше высочество… — Лантье коротко поклонился. — Вы можете воспользоваться мостом, как вам будет угодно. Я не пущу вас сюда, в этот квартал.
— Вот как? — такая решимость нравилась Аркану. Он прищурился, оглядывая молодого офицера: — Почему ты не остался дома, как я тебе советовал? Какая-такая нужда заставила тебя выйти на улицу в Ночь Святого Фарадея?
— Я говорил вам, ваше высочество, что в страже Кесарии не все — бесчестные люди? Мы выполняем свой долг, и будем выполнять его так хорошо, как только сможем… И ни один подонок не пройдет, пока мы живы, верно я говорю, парни? — он оглянулся на своих людей.
— Да, лейтенант! — откликнулись стражники. Они приободрились, поняв, что прямо сейчас им не придется драться с многочисленными и хорошо вооруженными ортодоксами.
— Если ты не преграждаешь нам путь, то, пожалуй, мы и разойдемся миром, — убивать дю Лантье Аркану не хотелось. — Но скажи на милость, что там, в этом квартале?
— Сиротский приют при обсервации толкователя Пеггама, — нехотя ответил лейтенант, не отводя, впрочем, взгляда. — Две сотни популярских детей. У меня жена из популярской семьи, работает здесь воспитательницей… Дети-то в чем виноваты, а?
— Патрик! — Аркан обернулся к своим людям. — У тебя есть с собой кошелек?
— Орра, монсеньор, почему опять я? Попросите кошелек у Оливьера, у него точно есть, а я… — начал по своему обыкновению балагурить южанин.
— Маэстру Доэрти, дайте этому лейтенанту пятьдесят золотых! — в голосе герцога сквозило раздражение. — Когда все закончится — детей нужно будет чем-то кормить, а продовольствие вырастет в цене… Очень вырастет!
Патрик приблизился и передал стражнику-оптимату кошель с золотыми монетами.
— Даю вам второй и последний совет, Лантье, — Аркан взмахнул знаменем. — Убирайтесь из города вместе со своими парнями и с этими сиротками. Идите вверх по течению Рубона, на Север, к пределам саами, или — на Запад, до самого Аскерона. Назовите мое имя — и вас примут. Не оставайтесь в Кесарии! Храни вас Бог, Лантье, если вы сказали мне правду, и будьте вы прокляты, если солгали и защищаете какого-нибудь толстосума, а не детишек. За мной, маэстру, за мной, нас ждет Ремесленная сторона!
— Ваше высочество! — окликнул развернувшего коня герцога Лантье. — Есть еще кое-что…
— Ну же? — склонился в седле Буревестник.
— На рассвете в город войдут войска Краузе при поддержке сил Вайсвальда и Роттерланда… Я слыхал еще про экспедиционный корпус из Туринн-Таура, но в связи с сегодняшними убийствами и нападением на Консульство, из этого союза вряд ли выйдет что-то путное. Вам тоже не следует оставаться в городе, ваше высочество!
— О! Я и не намерен. Меня тошнит от Кесарии… — усмехнулся Буревестник. — Благодарю вас, лейтенант!
Подкованные конские копыта загрохотали по узким улочкам. Брат Мартелл в какой-то момент нагнал Аркана и проговорил:
— Неожиданно. Оказывается, среди них тоже есть порядочные люди… Он не врал, стражники действительно защищали детей. Может быть, и не всех оптиматов после смерти ждут вечные муки…