Оптиматы переглянулись между собой и фон Маггиль кивнул:
— Ваше высочество, мы сами сдались на вашу милость, и вы проявили к нам великодушие. Думаю, вы и без меня провели бы тут рекогносцировку, так что с моей стороны не будет уроном для чести показать вам остров. Позвольте мне только смочить горло, и я — к вашим услугам.
— Патрик… — повернулся к верному соратнику Рем.
— Ваше высочество, кошелька у меня с собой нет! — радостно откликнулся южанин, который уже накладывал шину на руку одного из графских дружинников.
— Зато есть фляжка с териаком. Дай-ка ее сюда! — щелкнул пальцами Аркан.
— Орра, это наказание Господне! — закатил глаза Доэрти. — Почему всегда я?
Но фляжку отдал. Рем с удовольствием наблюдал, как по мере употребления алхимического напитка менялось выражение лица фон Маггиля.
— О, пресвятой Феникс! — проговорил старый рыцарь, закончив хлебать из горлышка. — Я как будто заново родился! Будь у нас такое снадобье…
— … ничего бы не изменилось, — Буревестник забрал сосуд с териаком и отдал его Патрику. — Благодарю тебя, друг мой… Скажи, а какую форму благодарности ты бы предпочел, будь у тебя выбор?
— Хороший кавалерийский рейд, монсеньор! — бодро отрапортовал южанин. — А потом — виски, морское побережье, красивые женщины…
Буревестник усмехнулся, и поманил пальцем Патрика к себе. Наклонившись к самому его уху он прогворил что-то едва слышно, потом хлопнул Доэрти по плечу, глядя на его ошарашенные глаза и повернулся к Францу фон Маггилю:
— Пройдемте, маэстру, рекогносцировка не ждет. Для начала вы покажете мне место, где можно будет разместить ваших людей после того, как мы потушим пожар. Три дня — и вы свободны, вы слышали мои слова…
— Орра, монсеньор, а я… — Патрик не мог найти себе место.
— А ты — делай что должно! Можешь привлечь еще и Черных Птиц, у вас отлично получается работать вместе… Ёррин, ты — со мной. Тебе и твоим родичам предстоит восстанавливать замок и выбирать позиции для орудий.
Оптиматы впитывали разговор между Арканом и его ближним кругом так внимательно, что было видно, как шевелятся их уши. Буревестник очень надеялся, что информация о сумасшедших ортодоксах, которые почему-то решили задержаться на острове, достигнет нужных ушей… В нужный момент времени. Он был почти уверен — солдаты гарнизона двинутся вверх по Сафату, на поиски своего графа и его эскадры. Кавалеристы Патрика и Черные Птицы проследят за ними, если все будет именно так, как предполагается. А если нет — в верховьях Сафата, на тракте, который ведет от Смарагды, у людей Аркана найдутся дела поважнее…
Следом за фон Маггелем, в сопровождении дюжины зверобоев Буревестник шагал по утоптанной дороге, которая вела вокруг замка. Гномы тащили трубы и помпы, корабли, подчиняясь приказаниям своего герцога, один за другим швартовались у причалов или высаживали людей с лодок, деловитые ортодоксы занимали постройки вне стен горящего замка, оценивая возможность их использования для размещения женщин и детей…
Оптиматский рыцарь вдруг остановился, глядя на то, что делают люди Аркана, и проговорил:
— Мне жаль, что мы враги, ваше высочество. Я бы тоже постарался вытащить своих даже из пасти дьявола. И убил бы всех чертей в аду, если бы они пытались мне помешать. Скажите людям — пусть не берут зерно из амбаров у каменного пирса, оно заражено спорыньей… Граф приказал повесить за ребра торговцев, которые продали нам негодный продукт, но избавиться от порченых запасов мы не успели. У вас ведь детишки, вон — на лодках… Еще отравятся!
том близится к концу, скоро — промежуточный финал. это не конец цикла, точно. еще одна книга однозначно будет, а может быть и три. но когда — вот этого я вам точно не скажу.
XXII ЖРЕБИЙ БРОШЕН
Зверобои привыкли подчиняться своему Командору. Его причуды и странные идеи были хорошо известны опытным воинам, прошедшим с молодым Арканом огонь гражданской войны в Аскероне и воду Последнего моря. Обычно вся эта «аркановская придурь» оборачивалась к вящей выгоде и — к успехам на поле боя. Но кесарийские ортодоксы, люди Диоклетиана Гонзака — Гонория Фрагонара, кхазады с Ремесленной стороны — для них распоряжения, которые выдавал Аскеронский герцог казались дикими. Они были вынуждены подчиняться, поскольку понимали: только аркановская воля и его видение вывели их из пылающей Кесарии, и весь путь по Рубону Великому им сопутствовала удача именно из-за неукоснительного следования плану Буревестника.