Теряя товарищей от бесконечного дождя из стрел, дротиков и свинцовых пуль — ортодоксы не экономили боеприпасы — латники в трех местах сумели перебраться через ров по мантелетам, первые ряды скорчившись в три погибели взгромоздили себе на спины павезы, играя роль трамплинов и упоров для своих соратников, которые кинулись к частоколу.
— С нами Бог!!! — боевой клич ортодоксов, схлестнувшихся лицом к лицу с оптиматами вознесся к небесам.
Аркан рубил и колол, отсекая спатой кисти рук, направляя клинок в смотровые щели забрал вражьих барбютов, отбивал кацбальгеры и уклонялся от ударов… Дыхание тяжко вырывалось из его легких, он получил несколько ощутимых ударов в нагрудник, латные перчатки спасли Рема от потери одного или двух пальцев.
Все это время пращники, лучники и метатели дротиков продолжали свою работу — через стену перелетали целые рои смертельных подарков. В этом случае арбалетчикам приходилось несладко: их оружие не очень-то подходило для стрельбы навесом. Особенно страдали солдаты Вайсвальда, перебирающиеся через ров: в этот момент они были беззащитны, им приходилось или рисковать, карабкаясь по земляным стенам мимо острых кольев, либо сосредотачиваться на довольно узких мостках из мантелетов — и попадать под плотный обстрел. Количество раненых и травмированных от метательных снарядов было чрезвычайно велико, кое-кто из оптиматов уже начал самостоятельно отступать, подволакивая ногу, баюкая руку или пытаясь унять поток крови из разбитого лица — барбюты спасали далеко не от всех попаданий…
Но другие — сражались, продолжали штурм, карабкались на стены и вступали в бой с ортодоксами!. Какой-то шустрый оптимат как чертик из табакерки выскочил из-за частокола — наверное, его подбросили товарищи. Он перелетел острые вершины кольев и, грохнув сапогами о доски помоста, лихо воткнул кацбальгер в спину одного их кесарийцев, отвлекшегося на отражение атаки с фронта.
— Во имя Феникса! — радостно выкрикнул латник, а потом обернулся, протягивая руку товарищам внизу: — Сюда, сюда!
— Иди к черту! — размашистым движением Рем рубанул его по шее, уклонился от брызнувшего фонатана крови и пинком отбросил еще трепыхающееся тело на колья, а потом перекинул его вниз. — Убьем их, братья! На вылазку! С нами Бог!
— Куда-а-а? — Луи, который все это время вместе с Исайей прикрывал Аркану спину и берег его от случайных ударов, не успел удержать герцога — и тот перемахнул через частокол — прямо на спины держащих щиты оптиматов.
— За герцогом!!! — не думая, ринулись следом зверобои из личной охраны Буревестника.
Порыв Аркана увлек за собой несколько десятков воинов: сбросив с частокола остатки штурмовой партии оптиматов, они попрыгали вниз и набросились на оставшихся внизу врагов. В общей свалке арбалетчики Роттерланда полегли первыми — они были гораздо хуже защищены и вооружены, а латники Вайсвальда и не думали прикрывать их: еще не так давно эти феодалы враждовали из-за приграничных деревень, и воевали друг с другом, так что особой любви между их вассалами не существовало в принципе.
— С нами Бог!!! — пращники до этого обильно осыпавшие отступающие разрозненные группы оптиматов свинцовыми пулями и камнями, теперь сменили пращи на мечи, топоры, шестоперы и чеканы, и перемахивая через стену, включались в драку.
Разгром второй волны атакующих был полным. Латники и арбалетчики потеряли несколько сотен человек убитыми и ранеными, и теперь спешно отступали, огрызаясь стрельбой из арбалетов и короткими контратаками. Ортодоксы преследовали их и убивали отстающих. Упоение боем захватило и Буревестника — он действительно увлекся, но не лишился рассудка. Завидев, как у подножия холмов разворачивается тяжелая кавалерия, и услышав тревожные сигналы вражеских труб, он остановился и поправил сбитую набекрень шапель:
— Мы славно поработали, маэстру! Возвращаемся на позиции!
Старый Исайя Арханий не стал напоминать Аркану его собственные слова про «простого пехотинца». Герцог есть герцог — он не может не командовать!
Рему было стыдно. Он предпочитал смотреть в землю, а не на лица Шарля и Луи, которые сопровождали его ко второй линии обороны. Старые сержанты ничего не говорили — их молчание было достаточно красноречивым. Да, вылазка удалась, да, враги понесли большие потери. Стремительный разгром наступающих колонн и их бегство не позволили врагу закрепиться у первой линии, подвести подкрепление и продолжить штурм.