— Почему дю Ритёр не вступает в дело? — Эадор был тут, рядом со своим другом, на вершине редута. Его скимитары могли пригодиться против чудищ, в конце концов — эльф был зверобоем! — Я видел, чего они стоят, он и его Вольная Компания! На вид — такой благообразный дядечка, одет прилично, даже некоторое брюшко имеется… Усы, бородка, волосы седые кудрявые… Но голос! От этого голоса мне самому хотелось спешиться, ухватить пику и стать в стройные ряды, веришь, нет?
— Не верю, — хмыкнул Аркан, вглядываясь в предрассветный сумрак. — Ты слишком стар для этого дерьма. Тебя не заставишь ходить по струнке.
— И то верно… — милостивый государь Нилэндэйл приосанился. — У меня вообще-то своя Вольная Компания, и не из последних! У нас просто специализация разная, и точка. Нечего сравнивать!
— Если бы тут был Ёррин — он точно бы сказал: «Как хрен с пальцем!» — не удержался Буревестник.
— Ёррин — молодцом, — посерьезнел эльф. — Очень мне жаль было, что я не стоял с ним плечом к плечу на Шаранте. Я бы расписал эти гнусные рожи как положено… Но! Ты правильно сделал что отвел ополченцев на третью линию… Кто будет сдерживать дю Ритера, когда он навалится в полную силу? На самом деле я сомневаюсь, что наши — сдержат. Твои люди устали, почти все — ранены или травмированы… И подкрепления с острова мы перебросить не сможем!
— Доживем до утра, — нахмурился Аркан. — Для этого нам предстоит сделать еще много Божьей работы! Глянь — зашевелились…
Стараясь не шуметь, они подкрались к брустверу. Здесь уже находились настороженные зверобои — каждый со скимитаром из подземелий Граббе. Полсотни отборных людей, видавших всякое и побывавших в самых свирепых переделках — большая часть из них шла с Арканом рука об руку еще с самого бунта гребцов на Красном корабле. Они весте сражались с чудовищными эльфами в Доль Наяда и убивали фоморов на мосту через Лзаа, топили в крови Низац Роск и штурмовали особняк Закана… Им Буревестник верил как самому себе — и даже больше.
Поэтому, когда над частоколом первой линии показалась первая клыкастая башка, он спокойно, с легким шелестом потянул из ножен черный клинок и поправил перевязь: теперь он снова мог просто делать то, что должно — и ни о чем больше не думать.
— А-у-у-у-у! — утробный вой стал предвозвестником атаки.
Чудища полезли одно за другим — рогатые, клыкастые, когтистые, в чешуе и с шерстью, со свиными рылами и крокодильими пастями… Рем уже знал, что этот облик — отражение внутренних страхов и пороков того, кто впустил скверну в свою душу, провел ритуал — и стал одержимым. Наверное, все они думали, что смогут это контролировать. Что, победив врага, снова станут людьми, и их будут почитать за полубогов и мифических героев. Но Аркан знал и еще кое-что: у этих тварей не будет шанса проверить правдивость своих надежд. Они будут убиты — здесь и сейчас.
Огромными прыжками монстры достигли линии редутов — и полезли наверх.
— Начнем, во имя Господа! — Буревестник скинул с головы шапель и кольчужный капюшон, его волосы тут же растрепались…
Одно движение руки — и клинок загорелся ярким пламенем. Краем глаза Рем видел горящие клинки в руках других зверобоев, его ноздри ощутили запах ладана… Первого демона — того самого, клыкастого, он встретил на бруствере — стегнул его широким, размашистым ударом, прямо по оскаленной пасти, а потом — еще и еще.
— … и когда пойду я долиною сени смертной, то не убоюсь зла! — зверобои рубили, и кололи, и ароматный дым заполнил собой линию редутов, заставляя одержимых останавливаться и очумело мотать головами — и умирать от града ударов.
Поверженных врагов обливали горючей смесью, и поджигали — и тут же встречали новых монстров. Парадокс — если бы эти же самые воины вышли на бой с людьми Аркана в человеческом обличье, хорошо вооруженные и экипированные — пожалуй, у них было бы даже больше шансов! Те, кто послал их против ортодоксов рассчитывал на эффект внезапности, испуг и — ближний бой, когда демон врывается в толпу ошеломленных пехотинцев — и рвет их на части одного за другим… Воистину: имеющие уши — не слышат, имеющие очи — не видят. Всю весну зверобои орудовали в Кесарии — но от этого отмахивались, как от блажи, ереси и мракобесия, дабы не смущать умы правоверных оптиматов… И теперь эта самая ересь стала лучшим оружием против адских отродий.
В какой-то момент Аркан и Эадор оказались вдвоем против огромного звероящера — он был на две головы выше высоких человека и эльфа. Его хвост бил по земле, лапы — угрожающе протянулись к двум друзьям, язык трепетал среди острых как кинжалы зубов.