Но теперь, по её вине под колёсами грузовика гибнет маленькая Тери! По вине её, Лолиты, и ещё по вине отца! И эта сука Лола, врёт ему в глаза, говоря, что это был несчастный случай! И скорей всего, она врёт ему уже давно, скрывая эту мерзкую связь с отцом! Пока большой Джим кончал ей в рот, многотонный грузовик превращал хрупкое тельце Терезы в бесформенные кровавые ошмётки! Погрязшие в инцесте грязные отродья, да будьте вы навеки прокляты!!!
А что же другие члены семьи? Да никто особо и не чувствовал себя виноватым. За исключением толстушки Консуэлы, души, не чаявшей в маленькой Терезе. Домработница что есть сил, корила себя за то, что отправилась за покупками в тот злополучный день. Целую неделю она пила антидепрессанты, и почти не спала.
Старуха Солсбери не плакала, но просидела весь вечер в тупом молчании перед выключенным телевизором, и ничего не ела. На следующий день у неё случился запор, ну а на следующий аппетит вновь вернулся к ней, и для неё всё стало по-прежнему.
Мать Тери, Кларисса, бывшая в то время в массажном салоне, отреагировала на известие о смерти дочери слезами, но через минуту вспомнила, что у неё течёт тушь, и перестала. Плакала она потом ещё раз, когда дочь хоронили в закрытом гробу. Сказать, что Кларисса не любила дочь, будет ложью. Но и сказать, что для миссис Кларк дети были дороже, чем платье от Бетси Джонсон, значит многократно переоценить её материнские возможности.
Тётка Хезер отреагировала сухо, хотя и попыталась выдавить из себя несколько скупых слезинок, при этом, неумело гримасничала, и бормотала шаблонные слова о том, что она соболезнует, что ей жаль и т.п. В то время как о маленькой Терезе заботилось большинство семейства (Шелдон, Консуэла, Лола, большой Джим), разуметься каждый на свой манер, Кларисса же время от времени покупала ей одежду, а старая перечница просто никогда не раздражалась в её присутствии. Сына миссис Джонс, мальчишку Калема, никто из выше помянутых не любил. Вполне по понятным причинам, обусловленным характером мальца, эта нелюбовь у него была взаимной. Смерть племянницы, по мнению тётки Хезер, открывала некоторые возможности для её сына.
А что же большой Джим? Отец любил младшую дочь. Комната её была завалена игрушками. В сарае имелась коллекция сачков для насекомых и корзин для жаб. На заднем дворе находилась шикарная игровая площадка. А также были регулярные поездки в Диснейленд. Но… но старшую дочь он любил больше. Поэтому большой Джим всеми силами постарался оградить её от ответственности, а несчастного лысого Пипа посадить за решётку.
Естественно, что Шелдон более не мог общаться с сестрой как прежде. Он стал ещё более замкнутым и отчужденным, углубился в себя, в работу, в свои литературные труды. И Лола поняла это единственно доступным для неё образом: значит, он любил Терезу больше неё! Значит, эта маленькая девчонка занимала в его сердце больше места, чем она, Лолита! Вследствие подобных выводов, сестра тоже изменилась по отношению к брату, стала насмешливой, ядовитой, чёрствой и жестокой. На самом деле она просто была собой, такой, какой её видели окружающие люди, но такой, какой её никогда не видел брат. Уже позже, года полтора-два, с тех пор как погибла Тери, Лолита начала осознавать, какие ужасающие и капитальные последствия для всей семьи Кларков, имела смерть младшей дочери.
Шелдон пришёл в себя, уже забредя глубоко в рощу, и обнаружив вокруг многочисленные величественные ели Дугласа. Он посмотрел вверх, облака плыли в неспешном танце. Он закрыл глаза, прислушался, лес мирно дышал, кое-где на ветру скрипели ветки, где-то вдалеке запела птица, где-то в траве пробежала ящерица. В лесу ничто не изменилось, всё шло своим привычным ходом. Молодой человек открыл глаза, и увидел подле себя маленькую белокурую девочку в фиолетовом сарафанчике и соломенной шляпке.
- Тери?! Как… как я рад тебе… - с нежностью в голосе проговорил парень.
Девочка протянула руку, и молодой человек с благодарностью взял её. Брат и сестра пошли вместе по тропинке.
- Братик, тебе тяжело вновь вернуться домой? – спросила Тереза.
- Да, мне больно и гадко смотреть на этих людей, с которыми я делю кровное родство. – Отвечал, не стыдясь Шелдон. – Я чувствую, как внутри меня от злости лопаются жилы, как пузыри желчи и ненависти разрываются в моём естестве.