- Но что вы, что вы! – стыдливо посмеиваясь, замахала руками Консуэла. – Какой из меня шеф-повар. Я бы не смогла готовить чужим людям так, как я готовлю для вас. Ведь я делаю это потому, что для меня счастье жить здесь и заботиться о вашей семье.
- Очень вкусно, Консуэла. – Ещё раз сказал молодой человек.
- Спасибо, мистер Шелдон. Я рада, что вам угодила. А то мисс Лолита в последнее время стала капризнее обычного, ничего не доедает, едва притронувшись. Я бы вам и вчера приготовила что-то овощное, но мистер Кларк запретил. Но вы знайте, что для вас всегда будет приготовлена еда, и она будет стоять на нижней полке в холодильнике.
Спустя двадцать минут проснулся глава семьи. Большой Джим выпил кофе, съел несколько капкейков с алкогольным сиропом и парочку тостов с маслом, а затем умчался в контору. После проснулась Лола, выпила молочный коктейль, на ходу попробовала ложку ванильного крема и кусочек оладка, и поехала на тренировку по фитнесу и занятие пол дэнсем. После них появился мальчишка Калем, который изрядно заинтересовался оладьями с ягодным джемом и тостами с ветчиной. Подкрепившись, прыткий мальчуган, не поблагодарив домработницу, незаметно улизнул к пруду, возле которого у него сегодня утром была назначена встреча с товарищами (один из них должен был принести кота, которого, предприимчивый сынишка тётки Хезер, планировал связать и бросить в воду на потеху).
Позже вышеперечисленных членов семьи проснулись Клариса и Хезер, которые долго обсуждали мыльный сериал, попивая кофе и закусывая тостами с чёрной икрой и авокадо. А затем уже на кухню явилась старуха Солсбери, которая и подмела добрую половину стряпни Консуэлы.
Шелдон же успел укрыться в своей комнате, до появления первых пробудившихся членов семьи Кларков. Почти весь день он просидел за переводом поэмы неизвестного автора с испанского на английский язык, и написанием собственного сочинения в прозе. Изредка он выходил на общую террасу на втором этаже, когда там никого не было.
Большой Джим приехал только под вечер, поэтому вчерашний семейный обед, сменился сегодняшним поздним семейным ужином. А пока что, заглянем краем глаза в записи Шелдона…
“…Человечество стоит на пути отказа от самого себя. – Писал молодой человек в своей книге. – Этот отказ регламентирован жаждой упадка. Цивилизация на пороге само препарирования, её бессознательная агония струиться сквозь рекламные ролики, слоганы и билборды. Реклама манифестирует обнищание духа нынешней цивилизации. Вот он я, дух времени! Я вульгарен, эпатажен и у меня миллиарды подписчиков! Я могу продать вам зубную пасту, шоколадный батончик, новую тачку и фальшивую жизнь! Всё можно сделать товаром и пустить на конвейер. Ты, я, он, она, вся планета Земля – всё это имеет спрос, и отправляется на конвейер потребительской истерии во имя либерального счастья.
Во-первых, нам требуется конкретизировать, чего всё-таки жаждет доминирующая социополитическая идеология, которой является либеральная демократия? Ведь либерализм — это свобода От. Общество прошло чрез этапы свободы от феодализма, от монархизма, от фашизма, от коммунизма. От капитализма обществу не суждено отказаться, но оно жаждет свободы от нации, культуры и гендера. Лишние люди зовут это “утопичное счастье” – расщеплением границ, мультикультурализмом. Однако, поддерживая свободу от “оков” нации и культуры, государственных границ и нравственных устоев, либерализм навязывает невозможность свободы от потребления. Я покупаю, следовательно, существую. Это утверждение есть априорная субстанция морали покупателя. Её он пробует на вкус вместе с кока-колой и пепси, разжёвывает вместе с анальгином и антидепрессантом, и сплевывает на асфальт вместе с “Мальборо” и “Винстон”.
Во-вторых, что из себя представляет либеральное мироощущение. Либеральная ментальность сводиться к пост когнитивному томлению товарно-денежных отношений. Любой порядочный либерал – патриот потребления, и его не интересует соотношение производство\спрос. Спрос создаёт предложение, однако сознательное превышение производства, несёт в себе недостачу потребительской способности. Дабы компенсировать эту фиктивную погрешность, либеральная идеология годами упорно взращивает и лелеет в сознании индивида избыточное желание – покупать.