Шелдон крадучись прошмыгнул через чёрный ход в дом, принял душ и прошёл в свою комнату. Там он обнаружил на кровати новенький выглаженный Консуэлой смокинг, надел его и причесался. Выйдя на балкон, он с брезгливостью стал осматривать пёстрое шумное общество на заднем дворе, в котором ему предстояло провести ближайшие семь-восемь часов.
- Оцениваешь ситуацию? – услышал он насмешливый голос сестры позади, - Правда ведь похоже на “Ярмарку тщеславия”? Или на “Цирк уродов”?
- Скорее на “Анатомию человеческой деструктивности”. – Ответил парень.
- Дело вкуса. – Бросила Лолита, зайдя на балкон. – Всё зависит от угла, под которым ты рассматриваешь этот зверинец. – Сестра была одета максимально просто, но изыскано, в чёрном платье футляр без рукавов, и чёрных открытых туфлях на каблуке. Волосы её были небрежно собраны на затылке. Из бижутерии, на её шее висела только тонкая цепочка из белого золота, из аксессуаров – на запястье сидели серебряные часы, обрамлённые драгоценными камнями.
- Вечеринка уже началась. Отец отправил меня за тобой. Он привёз своих канадских партнёров. – Продолжала блондинка. – Так что придай свой физиономии более подходящее выражение.
- Вряд ли я смогу прикинуться эпикурейцем. – Хмуро ответил молодой человек.
- Главное не тошнотиком Рокантеном. – Бросила Лола.
- Читала Сартра?
- Пару месяцев назад. Что и не говори, какое название, такое и содержание. Депрессивная муть, только зря время потеряла. (Nota Bene. Лолита имеет ввиду произведение Жан-Поля Сартра “Тошнота”.)
- Сколько будет длиться этот праздник гедонизма? – вздохнул Шелдон.
- Общая вечеринка – думаю, к полуночи закончится; приватная вечеринка – может быть до утра, может и на пару дней затянуться. Ты ведь знаешь отца, он готов ублажать своих деловых партнёров бесконечно, пока они не подпишут то, что ему нужно. Ты пропустил подобную вечеринку в прошлый раз, в этот раз тебе не удастся отсидеться в стороне. Так что, пошли.
Шелдон встряхнул головой, и, смерившись, взял Лолу под руку. Брат и сестра спустились вниз, и прошли сквозь толпу гостей, раскланиваясь и здороваясь со множеством знакомых и незнакомых лиц, пока не нашли большого Джима, в окружении деловых партнёров.
Глава семейства был оживлён и весел, одет в парадный костюм, однако неизменно оставался в бейсболке и кроссовках. Когда подошли Шелдон и Лолита, он только что рассказал анекдот, от которого хохотало четыре бородача, стоявших вокруг него. Большой Джим представил сына и дочь своим бизнес-партнёрам из Канады. Канадцы являли собой таких же плотных и коренастых здоровяков, как и глава “Мясной Империи Кларков”. Все они имели пышные бороды, белоснежные зубы, пивные животы и хитрые глаза.
Брат и сестра провели некоторое время за беседой в компании отца и его зарубежных товарищей. Канадцы остались довольны серьёзностью и зрелостью ответов сына Джимми Кларка, и были в восторге от остроумия и красоты дочери Джимми Кларка. Лысый здоровяк ещё более повеселел, то ли его обуяла гордость за своих отпрысков, то ли им владело предчувствие будущей удачно заключённой сделки. Вероятнее всего, что присутствовали оба этих чувства, которые своей дуальностью порождали довольную сытую ухмылку, на пухлой физиономии породистого американца.
Тандем Шелдона и Лолы действительно имел успех на вечеринке, и нёс в себе презентабельный характер. Слухи, витавшие вокруг психического здоровья сына Джимми Кларка, портили репутации семьи. И сейчас светской публике хотелось во всю лицезреть нерадивого ущербного отпрыска главы мясного концерна, о котором писала жёлтая пресса. Однако все видели серьёзного и делового молодого человека, под руку с красавицей сестрой, на котором превосходно сидел смокинг и алмазные запонки; который имел собственное мнение о геополитических преобразованиях в мире; осуждал расточительный для экономики странны военно-политический курс офиса президента; переживал за грядущий энергетический кризис; цитировал крылатые выражения Рузвельта и Кеннеди, и разбирался в рынке пищевой промышленности.