— Кто продавец? — спросил, чувствуя, как в спину вонзается второй за день нож.
— Один из старичков, которого наши папули выдернули из грязи. И вот она — благодарность.
У меня отлегло от сердца — не из моей команды… Малодушие, конечно, но все-равно легче.
— А какова моя задача? — спросил я, не понимая.
— Чапай сказал, что ты сегодня воспитывал одного юношу, — прошептала она, чуть не касаясь щекой основательного куска торта. — Решили твоего неисправимого хулигана Юрку подключить к делу.
— Бесполезно, — отрезал я. — Воспитание не удалось. Мы подрались, и он сбежал.
— Вот и ладно, — пропела она, перейдя на контральто. — Значит, придется юноше искупать вину… судьбой. Ты не понял? Парнишка назначен палачом. Так что он — бух!, его — бух!, — и все шито-крыто.
— А если удастся вернуть… изделие?
— Шансов почти нет, — шепнула она. — Во-первых, ваши умельцы сумели защитить свое изобретение, они вмонтировали в защитный кожух крошечное устройство уничтожения. Стоит нам приблизиться ближе, чем на километр, как мы кнопку жим-жим, его — бабах! А во-вторых, старый недоумок не сумел завладеть бумагами по технологии, верней украл, но не те. Поэтому, у тебя на фирме в настоящее время выращивают еще несколько кристаллов новейшего материала. И уж эти малышики будут так защищать, так секретить, что никто в мире ничего не сможет узнать.
— Для этого построили лабораторию на глубине тридцати метров? Меня туда не допускают.
— А оно тебе это надо? — сузила она глаза. — Придет время, допустят, расскажут, да еще может какую-нибудь нобелевку вручат… может даже, если повезет, посмертно, — шмыгнула она точеным носиком
— Ну и юморок! Выпороть бы тебя за такие шутки, да некогда. Когда, говоришь, у вас с Юркой-хулиганом самолет?
— Через полтора часа, — сказал она, глянув на часы. — А Юру большие серьезные дяди словили, уже обрабатывают, где-то рядом с аэропортом. У них не забалуешь!..
— Послушай, Света, — сказал я проникновенно. — Пообещай, после этой операции, завязать и устроиться…
— …Уборщицей?
— Ты и на этой должности умудришься убирать не мусор, а людей. Так что нет. Наш с тобой школьный друг Серега такой проект затеял — это будет похлеще, чем серия «Этногенез». Вот туда мы тебя и определим. Я устрою.
— Ладно, мечтатель, — протянула она, ехидно улыбаясь. — Вернусь, обсудим. — Как всегда, бросила наличные на стол и быстрым шагом удалилась, не попрощавшись.
Ну вот как такую любить!..
В конце девятнадцатого века Дмитрий Менделеев предсказал открытие элемента, который был назван германием. Изучив тему микропроцессоров, отец узнал, что будущее ни за силикатами, там графетами какими-то, а за германием. Узнал также и об отставании нашей страны в производстве микрочипов. Призвал наших непризнанных гениев и велел за приличную зарплату разработать и произвести наши собственные чипы на основе германия и его производных. Наилучшим изотопом для чипов после тысяч экспериментов был признан германан. Именно этот полуметалл позволял держать толщину кристалла всего в микрон, что делало его самым производительным. В таком перспективном деле, рассчитанном на десятилетия, отцу нужен был продолжатель, то есть наследник. Таким образом, Менделеев с моим отцом дождались-таки реализации мечты — один получил недостающий элемент таблицы, другой — искомый изотоп и наследника, то есть, меня.
Под непрестанным давлением мамы, так не похожим на нее, родители принесли меня в церковь для крещения. Священник спросил, какое имя выбрали младенцу. Отец произнес имя Германан — и тут раздался истошный вопль — это я возмущался столь неприличному именованию. Батюшка, привыкший за много лет к именам вроде, Электрификация, Вилен, Нейтрон, Дейтерий, молча кивнул, взял в руки календарь и сказал, что в сей день крещения младенца прославляется благоверный великий князь Александр Невский. Этим святым именем и предложил назвать дитя, добавив, что святых по имени Германан на Небесах нет, а там — он показал пальцем на пол — сколько угодно. Младенец, то есть я, приветствовал такое решение вопроса счастливым смехом, беззубой улыбкой и дрыганием конечностей.