— Слышу, — ответил я, вращая в диполе «голова-сердце» благодарственную молитву.
— Тогда может вернемся в твой ресторан? Кушать хочется, как из пушки. Будем с Юркой через час.
Удивительно, что делает простенькая, но упорная молитва, если, конечно, с верой — за столом передо мной сидели практически родные люди, смущенно улыбаясь, снова и снова благодарили меня, сами не зная за что. Как и предписано генеральной инструкцией, я молчал, впрочем, только внешне, внутренне голосил самодействующей молитвой, удивляясь тому, что слышат вопль только двое: мой Иисус — и немой я.
Света непрерывно говорила, пытаясь унять смущение со страхом, Юра поглядывал исподлобья, изумленно качая головой. Оба при этом не забывали «кушать как из пушки», сметая со стола блюда, одно за другим, запивая шампанским. Интересно, неужели Света так и не проговорилась? Не может быть… И вот и доказательство:
— Я тоже туда хочу! — выпалил Юра, сверля меня умоляющим взглядом.
— Куда, Юра? — просил я, с укором посмотрев на Свету, которая по привычке чуть не легла щекой на рисовый пудинг с клюквенным сиропом.
— Не виноватая я, — пропела она, — он сам ко мне пристал.
— Под землю хочу! — вернул Юра тему разговора в нужное ему русло.
— Поезжай, кто же против, — сказал я. — Света объяснит, как добраться и к кому обратиться. Да, Света?
— А я ничего не знаю, меня туда не взяли, — снова перешла подруга на басовитые нотки.
— Почему не взяли? — допытывался Юра.
— Потому что баба! — с обидой пояснила она.
— Да еще болтливая, — добавил я.
— Так мне туда можно? — Решил добить тему Юра.
— Нет, — сказал я.
Юра со скрежетом, чуть не уронив стул, поднялся. Угрожающе навис надо мной.
— Ну, вы еще подеритесь! — воскликнула Света, усаживая Юру на место.
— Кстати, удар справа у тебя, как у пьяного сельского тракториста, — заметил я. — Тебе бы потренироваться у наших спецов.
— Больно надо, — проворчал остывший противник.
— Вот поэтому и нельзя тебе «под землю», разве только совсем вглубь. Зело горяч, ибо, — замысловато пояснил я.
Глава 5. Харизма для дела
Отпустив Юру словами «о свидании поговорим позже», Света оглушила себя третьим фужером шампанского, осияла мерцающими в сумраке очами и мягко, очень мягко прошептала:
— Я так понимаю, отныне тебе любое дело по плечу?
— Ну, я бы так уж прямо не стал бы… — пробубнил я.
— Ладно, скромник, как говорила одна одесская тетечка, слушай за мою беду. — На этот раз пришла очередь припасть девичьей щеке к пустой тарелке для хлеба. Что, право, за привычка! — Впрочем, тебе известно это состояние дитяти, когда папа приводит в дом молодую женщину, объявив оную следующей по счету женой.
— Известно, — кивнул я. — И тебе это известно, доложили.
— Да я вроде как не против, папулю своего люблю и желаю ему счастья полные штаны, но!.. — Она подняла палец. Я залюбовался этим органом, ввиду длины, оптимального маникюра и серебряного колечка от прабабушки. Чтобы развернуть мое внимание от пальца к своей беде, она взмахнула рукой и двумя пальцами указала на свои глаза, сюда, мол, смотри.
— Но соседствовать с мачехой на одной кухне нет сил, — предложил я свою версию. — Так? — Света кивнула. — Из чего следует, что требуется моя помощь в обеспечении тебя жильем. Так?
— Не представляешь, как приятно иметь дело с таким умным парнем как ты.
— Представляю, — охладил разгоряченную восторгами подругу. — Ты за рулем? Тогда поехали. — Мы встали и вышли в свет, солнечный, яркий. Сели в скромный Ровер, с форсированным двигателем сумасшедшей мощности, я зажмурился, положившись на покров от ангела хранителя. Через десять секунд, убедившись в непрерывности умной молитвы, приоткрыл один глаз, глянув на стрелку спидометра, замершую на ста пятидесяти и, закрыв глаз, произнес:
— Давай на полуостров.
— Да уж знаю, куда ты сбагриваешь бездомных теток.
Наконец, бешеная гонка с пьяной дамой за рулем превратилась в мягкое покачивание по травяным холмам деревни. Мы въехали под шлагбаум, остановились на уютной площади. Навстречу вышла странноватая дама в длинном платье в соломенной шляпке, набросилась на Свету с обнимашками. Принялась показывать веером достопримечательности: