— Как я и обещал, попрошу вас выйти вон, — отрезал я. Позвонил по селектору Чапаю, бросил в микрофон: — Василий Иванович, уведите товарища в чулан до приезда людей генерала. Прихватите наручники, пожалуйста.
Пока онемевшего господина выводили из кабинета дюжие охранники, мне пришлось ответить на звонок.
— Александр Константинович, — пробасил генерал, — ваш разговор со Вторым записан. Мои люди на подъезде, они заберут Иудушку для основательного допроса. Как я и обещал, деньги с оффшорных счетов в течение суток мы переведем на ваши личные счета в российских банках. Учитывая, что оффшорный банк на Каймановых островах открыт нами и для наших операций. Самое неприятное лично для вас, Александр, как я понимаю, будет общение с вашей невестой Светланой. Но и здесь предлагаю свою помощь. Позвольте мне лично побеседовать с ней.
— Да, конечно, — согласился я. — Хоть, если честно, и наш Василий Иванович, да и я сам — мы подготовили Светлану, да и не такая уж она наивная девочка. Сколько операций на её счету!.. По вашему ведомству.
— И все-таки, с вашего позволения, я по-отечески побеседую со Светой. Заодно обрадую девушку наличием у нее немалых денежных средств. Надо и ее понять, Света никогда не знала недостатка в деньгах, да и зарплата за секретные операции с премиями и процентами набежала немалая. Мы ведь ее активы вывели из отцовского кошелька, он, подлец, даже собственную дочь пытался ограбить, чтобы передать деньги молодой жене. — Потом устало произнес: —Видишь, сынок, какие нравы достались нам с тобой. В наследство от лютых безбожников. Но с Божией помощью, мы победим! Нам просто нельзя иначе. Ведь мы служим такому великому делу!
— Благодарю вас, Иван Федорович, за верные слова. Иной раз одно-два слова, сказанные вовремя, поворачивают самую страшную ситуацию от падения к взлету.
— Понимаю, — прогудел генерал. — На тебя свалилась такая обуза! Тебе бы оглядеться не спеша, вжиться в ситуацию, но — увы — нет времени, враг окружает снаружи, подкупает, развращает изнутри. Да и верных людей с каждым годом все меньше. Старики уходят, кто-то спивается, самые лояльные бегут заграницу. Одна надежда — на поколение прошедших сквозь огонь войны, которая уже сейчас начинается и разрастается. Это будет новая генерация. Впрочем, пока что это всё в перспективе. А жить и служить надо сейчас. Вот поэтому я тебе лично помогаю. Ты можешь рассчитывать на всех моих гвардейцев. Но более всего — на ту силу, которую в твоем сердце зажгли пещерные монахи. — Помолчав немного, вздохнул и произнес как бы через силу: — Кстати, напомню тебе, дорогой Александр Константинович, сегодняшний Второй — только начало. За его сутулой спиной стоит мразь такой злой силы, только держись. Давай договоримся, мои специалисты сшили тебе три костюма с вшитым кевларом, ты с сегодняшнего дня будешь надевать их, не снимая. И напоминаю о ношении оружия и рации круглые сутки. Будь на связи. У тебя постоянно служат мои люди. Они охраняют тебя и ограждают гостайну. Но все эти методы защиты должны работать в комплексе. Мы должны быть готовы к любому повороту событий. На войне как на войне.
С каким же удовольствием я отодвинул военные дела и занялся мирным проектом «Ностальгия»! Со Светой разминулся минут на десять — она уехала на Лубянку. Сергей похвастал успехами в части, названной «Итог». Как я и предполагал, творческий коллектив загорелся идеей путешествия по тому свету. Подстегивало их соперничество с «королями ужасов» — Кингом, Спилбергом и кем-то там еще. А помогали им мои записи свидетельств, побывавших Там. Это и понятно, свидетельства очевидцев это вам не бредни обкуренных голливудских сценаристов.
Кстати, меня самого эти спокойные рассказы обычных людей, умерших и воскресших, нимало стимулировали в свое время. Да и мои личные воспоминания о детских и юношеских летальных исходах с последующей реанимацией — вполне соответствовали сообщениям очевидцев, я даже узнавал те места, которые посещал, например, живой переливающийся светом и звуками воздух, трава, поднимающаяся после того, как убираешь ногу, мирные животные и звери, непрестанно поющие птицы, деревья в цветах, зеленых и зрелых плодах — одновременно, невероятная глубина обзора, бесконечно прозрачного пространства, и люди — светлые, добрые, всё понимающие, всё знающие и… любящие друг друга, меня, пришельца, ангелов и Того, кто восседает на Престоле, ослепительно сверкающем под сенью Креста. Я наговорил всё это на диктофон, ребята меня еще благодарили, а Сергей признался: это безусловно будет посильней эмпатии. Потом добавил: но мои методы мы не станем отвергать, пусть всё работает на главную идею.