— Светлана, я пошутил, — смутился громовержец. — Для меня узы брака священны.
— Вы из Британии? — спросила Света, протянув руку для пожатия.
— Видишь! — потупился Сэндер, обращаясь ко мне. — Враз рассекретили! А ты говоришь…
— Да не волнуйтесь вы так, — усмехнулась невеста. — Будем вдвоем теперь подозрительными субъектами. Мне тоже достается от аборигенов. А вы здесь с какой целью?
— Как и вы, паломничаю. Мои духовные наставники благословили на поездку в Дивеево. Они только мечтать об этом могли.
— У нас пополнение! — хором воскликнули Игорь с Аней. — И сдается мне, из Британии туманной? — добавила Аня.
— Ну вот, что это? — снова возмутился Сэндер. — Не успел и двух слов сказать, как меня вычислили!
— Одеваетесь по привычке в московском «Бритиш руме»? — спросила Аня. Распахнула полы мужниного пальто. — Видите, на нашем Игорьке твидовый пиджак, оттуда же.
— Так что, телогрейка с ушанкой будет в самый раз, — напомнил иностранцу недавний разговор. — Ну вот, смутили доброго русского человека! — добавил я, глядя на измученное лицо Сэндера. — Прости, тезка, это у нас такая привычка — подкалывать слегка. — Повернулся к друзьям и громко сказал: — Кстати, наш британский гость приехал сюда в место, где в 1903-м году Государь лично призвал на службу его деда. Вот здесь это и случилось.
— Да, я, простите, убежденный монархист! Это у меня от деда Ивана.
— Мы тоже, — успокоил его Игорь. — Кстати, вечером здесь намечается сходка монархистов. — И повернувшись ко мне: — И один наш хороший знакомый тоже сюда приехал поприсутствовать.
Тихим светлым вечером мы подтягивались к гостинице, где имелся большой зал для собраний. В числе собравшихся были знаменитый режиссер, пара актеров, юрист, главные редактора православных изданий, ну и наш генерал с Михалычем. Мы примостились на последних рядах. Заметили трех операторов, с профессиональными видеокамерами. В президиуме заняли места самые именитые гости. Генерал, как я и думал, занял место в последнем ряду и одет был в потертые джинсы с ковбойкой и кожаную куртку — то есть, неприметно.
После двухчасовых довольно скучных дебатов вышли из душного зала и погрузились в «волгу» Михалыча. Ждали реакцию генерала. Минут через десять дождались:
— Увы, в президиуме не было ни одного монархиста. Слышали, какую идею они проталкивали? Собрать собор и выбрать царя тайным голосованием — это же мечта либералов и политического жулья. Видели актеров с режиссером? Они уже не раз примеривали на себя царский парадный китель, пока только в кино, но это похоже на репетицию. Да запретит им Господь! Удивительно! И это происходит в дивном Дивееве. Где преподобный Серафим, которому Пресвятая Богородица открыла все события, которые произойдут в России до Второго пришествия. Как бы этим клоунам не хотелось, но грядущий царь придет самым чудесным образом, на него укажет сам воскресший Серафим. Ну конечно, разве они согласятся с чудесными явлениями! Разве вспомнят о том, что грядущий царь всех супостатов или выгонит из страны, или, если на ком преступления, отловит и… как там в пророчестве: «ссылка в Сибирь будет для них самым мягким наказанием». Кстати, Михалыч, ты заснял этот цирк? Да? Молодец! Теперь наш черный список пополнится еще десятком имен. А уж мы позаботимся, чтобы отследить их действия и перемещения. От нас ни один враг монархии не скроется. — Он обернулся на задний ряд, рассмотрел Сэндера, подмигнул ему и сказал: — Так что не зря ты, Александр Громовержец, сюда приехал! Мы еще с тобой вместе царю послужим! А вы, Игорь с Александром, помогите ему ассимилироваться. Он свой, я его сердцем чувствую.
— Благодарю, ваше превосходительство! — воскликнул русский британец, сидя по стойке смирно. — Я очень ценю ваше доверие!
— Вот и чудненько, — кивнул генерал, улыбнувшись. — Ладно, господа братья, мы с Михалычем домой, а вы останьтесь и как следует помолитесь Пресвятой Богородице и преподобному Серафиму. Нам сейчас, ох, как нужна их помощь!
Игорь вернулся к нашим барышням, мы же с тезкой вышли на берег реки, устроились недалеко от мальчишек, весело дергающих рыбешек из воды.
— Благодарю за этот вечер, — начал беседу Александр. — Как ты правильно понял, мне нужно еще с тобой поговорить. Тебе наверняка не известно, что такое тоска по Родине. Это боль, которая терзает всю жизнь. Многие спиваются, кто-то умирает молодым от сердечной тоски, а бывают и те, кого она доводит и до самоубийства. Мой отец «держался», как он говорил, благодаря ненависти к коммунистам, но и он признавался мне, особенно когда выпивал, что ему снятся родные поля, леса, реки, дома… Перед смертью, которую ожидал, как освобождения, он вручил мне письмо к женщине. Представляешь, с юности до последнего вздоха он встречался с ней во сне, разговаривал, плакал. У него было немало женщин — все красавицы — а свою Таню он так и любил всю жизнь. Молча. Тайно. Только мне открылся, чувствуя неминуемую кончину.