— Таким феминистским образом, ты делаешь мне предложение? — изумился я, открыв рот.
— Ага!.. — Улыбнулась она, глядя в окно, предоставив моему восхищению свой идеальный профиль. — Ты же сам хотел. Чтобы я первой… Сдалась.
Внезапно встав, Светка бросила деньги на стол, взяла меня под локоть и потащила на выход.
— Взмахни рукой, чтобы твой лимузин подогнали.
Черный автомобиль послушно принял нас в объятия мягких сидений. Особо приятно было опустить затылок на стерильные чехлы упругих подголовников.
— Ну что, поели, теперь можно и на пляж. Позагораем, искупнёмся, обгорим до пузырей. Не, а чо нам мешает! У меня отпуск, ты вообще свободный как истинный поэт. Так что, шеф, в Домодедово эйрпорт, плиз. Он у тебя по-русски кумекает? — Шофер впервые подал признаки жизни, сурово кивнув седой головой. Я в роли заказчика, подтвердил согласие на авантюру, конспиративно вздохнув:
— Чего не сделаешь ради первой школьной любви.
— Эт точно! В нашем перво-школьном-любовном деле, шантаж — главный козырь. Я, например, в Сочи ни разу не была. Майами, Ницца, Кипр, Эйлат — это сколько угодно, а в Сочах – нет. Сейчас номер для молодоженов закажу. — Нырнув в телефон, она узнала в инете, какой там отель лучший и забронировала два номера-люкс. — Второй, на случай ссоры молодоженов, хи-хи. Та-а-ак, наш самолет взлетает через сорок минут. Шеф, поднажми! А впрочем, без нас все равно не улетит, не позволю. На всякий случай, заложников с угоном самолета заказала. А что такого, сейчас и такая услуга есть, квест называется. Шучу. Ладно, я всхрапну минут семь, а ты мух отгоняй. — И сходу захрапела как пьяный боцман. Вот и люби ее такую!..
Выйдя из такси, Света отошла и повисла на телефоне. Расплачиваясь, я протянул карточку водителю, и вдруг тот подал голос:
— Кстати, храпит она ненатурально, да и духами не пользуется. Дама не та, за кого себя выдает. Понимаю, вы влюблены, но на вашем месте был бы с ней осторожней. По всему видно, мы с ней из одной конторы.
— Благодарю, — холодно бросил я. — Счастливого пути.
— Что, служивый успел меня заложить? — осведомилась дама. — Быть стукачом всю жизнь — это у стариков норма. Ладно, полетели.
Глава 3. По течению
В салоне аэробуса, Света, извинившись, задремала, на этот раз без храпа. Мне же не спалось. В голове прозвучало: «опять плывешь по течению». Да плыву, мне так привычней. Практика показала, что это самый надежный способ выживания.
Дело в следующем. С детства был болезненным, переболел, кажется, всеми хворями, которые описаны медицинской энциклопедией, я узнавал. Но это ладно, я еще и умирал несколько раз. Первые два летальных случая погрузили меня во мрак и ужас, впрочем, длилось это состояние минут пять, так что испугаться по-настоящему не успел. Пока со стороны недоуменно рассматривал самого себя, бледного и бездыханного, как сверху спустился ко мне светлый ангел, подхватил подмышки и вытащил из тьмы на свет. Когда терминальная ситуация повторилась в третий раз, я даже не беспокоился, просчитал до сорока — и мой добрый ангел извлек меня из небытия на свет, бережно уложив на кровать.
Рассказал об этом маме — она только горько заплакала, рассказал отцу — он отнесся к моим словам на удивление спокойно, только попросил «больше так не делать», мол ему нужен наследник и друг, и лучше, если живой, иначе «для кого он живет и кому всё это оставит». Наверное, мне удалось проникнуться чувством ответственности и даже пообещать отцу выжить во что бы то ни стало, чтобы продолжить его дело и довести до победного конца. С тех пор так и живу с этим бременем ответственности, за что имею все, что мне нужно и даже чуть больше.
Никогда не нуждался в деньгах. Разумеется, кроме тех экспериментов, когда выходил из дома без копейки в кармане, бродил по городу, голодал, просил милостыню — и таки получал мелочь на обед в столовке. Мне подавали милостыню охотно, что расстраивало штатных нищих. Поэтому решил отдавать деньги им, чтобы невзначай не получить костылем по затылку. Заметив мой исключительно академический интерес к нищенству, штатные попрошайки, перестали на меня сердиться и даже из отданных им денег выделяли мне десятую часть на кофе с пирожком и проезд в метро. Я же в качестве благодарности бегал за портвейном и развлекал общество анекдотами. Когда объявил об удачном завершении эксперимента, мои штатные попрошайки, ставшие мне чуть не родными, даже огорчились, из-за чего пришлось им устроить прощальный ужин в подвале, куда из ресторана доставил целую коробку с едой, вином и пивом. Обещал навещать при случае.