Самое интересное, в церкви на нас снизошел дивный покой. У меня даже мелькнула мысль — если уж конец, то такой, с пулей в сердце и под молитву. Старенький священник после отпевания пригласил заходить, исповедоваться и причащаться. Совсем тихо добавив: «Каждому из вас есть, в чем каяться». …И мы стали заходить. И снова в храме получали желанный покой душам нашим и чувство, что вот именно сейчас мы всё делаем правильно.
Ну а потом, по мере вхождения в ковчег спасения, мы ощутили тот самый голод, о котором афонский старец сказал: «Удивительно — душа наша голодает и насыщается, стоя или сидя молимся и одновременно взлетаем в небеса». Так мы, как раньше в школе и в институте, погрузились в изучение богословских книг, только не было столь мучительного предчувствия, будто сдадим экзамен, забудем и никогда нам эти знания не пригодятся — наоборот, каждое слово святых отцов погружалось в самую горячую глубину сердца и оставалось там навечно.
В тот знаковый вечер, покинув злачное заведение, они «чисто случайно» оказались в гостях у Олега Олеговича. Просто жилье сего мудрого достойного мужа оказалось на генеральной траектории движения триады. Еще одно удобство заключалось в близости круглосуточного магазина в соседнем подъезде и в непрестанно распахнутых дверях гостеприимного дома. Старик после расставания с супругой и детьми радовался «заплутавшим странникам» и мог из-за хронической бессонницы общаться с ними сутки напролет. Да и заночевать у него можно было на случай увлеченности беседой, а уж интерес у гостей Вещий Олег умел возбудить такой, что оторваться от его «размышлизмов» было трудновато.
Иван надеялся именно у Олега развить свою свежую идею, которой заболел недавно и все только «угрожал» поговорить на сей счет с Николаем.
Как всегда, старик засадил гостей за стол и обязал отведать супа — сегодня гороховый на бульоне из парных говяжьих ребрышек, который он обычно варил не менее четырех часов. Заставлять попробовать стариковский суп не составляло труда — как только он разогревал кулинарный шедевр и поднимал крышку, чтобы зачерпнуть половником и разлить по тарелкам — как в ноздри едоков мягко влетал аромат такой головокружительный, такой духмяный, что отказаться от такого супа ни у кого не хватало сил. Наконец, ритуал соблюден, ложки облизаны, тарелки вымыты, комплименты высказаны — можно и приступить к главному, к «суръёзу». На этот раз зачинщиком беседы выступил Иван.
— Как известно, любовь к женщине способна как созидать, так и разрушать. Вот нас втроем угораздило полюбить одну весьма привлекательную особу по имени Марина. Мы из-за нее уже и дрались, и вызывали друг друга на дуэль, каждый по очереди пытался взять эту крепость на абордаж — всё напрасно. Самое печальное то, что она одинока, рядом с ней никто никогда не видел мужчины. Мы уж думали, может девушку привлекает модная сегодня страсть к однополым партнерам — опять мимо. Еще одна беда — девушка так воспитана, что не способна отказать соискателю руки и сердца, то есть сказать прямо и решительно «нет». Вот мы по очереди и бьемся как мухи о бронированное стекло, а Марина каждый раз молча уходит, оставляя нас ни с чем.
— Позвольте поинтересоваться, — сказал Олег Олегович, — кто у Марины родители?
— Нормальные люди, — сказали все трое хором. Иван, как более осведомленный добавил: — Мать гуляет налево, она светская дама из богемы. Часто выезжает то в Париж, то в Милан, на показы моды. Отец помешан на науке, он в семье как будто и не живет. Сестра старшая вышла замуж и выехала за границу. Она красавица, как и Марина, только без этих… завихрений, короче, нормальная девка с типовыми запросами.