Но сейчас… Сейчас на душе тоскливо и тяжело, будто камней наглотался или свинца расплавленного в грудь залили. Прямо как эти тучи поганые, что нависли над башкой, готовые разразиться невесть чем.
Эти тучи… Ветер поднялся серьезный, пронизывающий до самых костей. И это в самый полдень, чтоб его! Свет померк, будто вечер уже глухой настал, а с гор пёрла такая чернильная хмарь, что становилось откровенно не по себе. Сразу видно, добром это не кончится.
Развернувшись, припустил обратно, врубив Рывок Гончей на полную катушку. Рванул так, что, казалось, лёгкие сейчас выплюну. Надо как можно быстрее уносить ноги.
Влететь в метель удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Но выжить-то я выживу, не впервой из таких передряг выкарабкиваться, только вот из этих чёртовых гор хотелось бы свалить по-быстрому, пока не накрыло окончательно. Если получится, конечно. Потому что погода в горах та ещё стерва, меняется в мгновение ока.
Нестись со всех ног по кручам, где под свежим снегом то голый лёд, то камни острые, как бритва, когда ветер в морду бьёт так, что слепнешь на несколько секунд, а снег сечёт стеклянной крошкой, то ещё безумие. Но, видать, богиня моя, Мия, всё же приглядывает иногда за своим непутёвым избранником. Каким-то чудом доскакал до предгорий, не свернув себе шею и не переломав ноги. А они, родимые, уже нещадно гудели, да и дыхание вырывалось из груди со свистом, как у загнанной лошади.
К тому моменту, как очутился на более-менее ровном месте, шквал уже превратился в сплошную вертящуюся стену белой дряни. Всё, приехали. Метель во всей её ледяной красе. Но я, упрямый баран, всё ещё почему-то верил своему чутью Охотника. Казалось, смогу прорваться, вот-вот увижу знакомые очертания. Вместо того, чтобы забиться в какую-нибудь расщелину или под скалу, и переждать эту свистопляску, пёр дальше.
Ведь почти дома же! Я прикидывал, что если дотяну до деревушки у реки, ну, той, что местные зовут просто «Река», без затей, то оттуда до моего поместья Мирид совсем близко. Всего-то ничего осталось, казалось мне. Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний рывок…
Хотя чуйка, зараза, уже тогда орала корке, что это гиблое дело. Что надо остановиться, зарыться в снег, да хоть палатку попытаться поставить. Но кто ж её слушает, эту чуйку-то, когда упрямство верховодит, и кажется, что ты самый умный?
Где-то я читал или слышал, ещё там, на Земле, байку, что в настоящую метель люди умудрялись заблудиться, отойдя от порога собственного дома буквально на пару шагов. Вышел во двор по нужде — и всё, потерялся в двух шагах от дома, только белая мгла вокруг и воющий ветер. Тогда это казалось полной чушью, а сейчас сам в такой каше оказался, и смеяться что-то не тянуло.
Я вроде как держал курс на север, ориентируясь по уклону местности. Она мне знакома, не первый раз тут хожу, каждый камень знаю. Но этот снежный заряд молотил так, что глаза приходилось постоянно щурить, почти закрывать, потому что ресницы моментально смерзались. Руку выставил перед собой наподобие щита, чтобы прикрыться хоть как-то от ледяной крупы, которая так норовила высечь глаза. Видимость… Да какая там, к дьяволу, видимость! Метра три, не больше, и то если с натяжкой. Шёл практически на ощупь, слепо тычась вперёд и постоянно спотыкаясь о невидимые под снегом корни и камни.
И вот когда я со всей дури влетел мордой в ствол дерева, которое выросло передо мной будто из-под земли, до меня наконец дошло, я в полной заднице. Ошибка, возможно, последняя в моей и так нескучной жизни. Но столько уже протопал, столько сил вбухал в это упрямое «вперёд», что мысль разбить лагерь прямо сейчас, в этой круговерти, казалась просто нереальной. Да я тут околею к чертям собачьим, пока только палатку поставлю, не то чтобы костёр сообразить. Пальцы уже почти не гнулись от холода.
К тому же упрямство — вторая натура, а может, и первая. Я почему-то свято верил, что вот-вот, ещё немного, и упрусь в знакомый забор Мирид. Что, если сейчас палатку поставлю, а утром проснусь чуть ли не во дворе собственного дома? А тут и девчонки мои с горячим чайком…
Ну, рано или поздно это должно было случиться. Сам виноват, обязан был предвидеть. Паника, которая до этого глухо ворочалась где-то внутри, под рёбрами, на миг отступила, когда Глаз Истины подал тревожный сигнал. Я впёрся прямиком в чьё-то логово. Твою ж мать! Только этого не хватало!
Я застыл на месте, а потом резко крутанулся на пятках и попятился, отчаянно вглядываясь в белое месиво перед собой. Но куда там! В слепящей круговерти я окончательно потерял направление. Пара судорожных шагов в сторону, и я всё ещё в пределах проклятого логова. Хуже того, теперь я вообще не понимал, где зад, где перёд. С одинаковым успехом мог как выскочить из него, так и забрести прямиком в самую пасть к хозяевам.