Там нас уже с нетерпением ждала Гарена. Видимо, вечерний приём требовал более тщательной подготовки, чем просто причесаться и надеть красивую одежду.
Рой служанок тут же налетел на Лейланну, Ирен и Лили, уводя их прочь, а старшая горничная строго посмотрела на Мэриголд.
— Вы в состоянии подготовить господина Артёма к сегодняшнему мероприятию?
Гномка выглядела оскорблённой.
— Конечно, старшая… то есть госпожа Гарена.
Суровая женщина посмотрела на неё с сомнением.
— Посмотрим. В любом случае то немногое время, что тебе осталось на службе у баронессы, я лучше потрачу на то, чтобы как следует подготовить тебя к новым обязанностям. Какими бы стандартами ни удовлетворялся господин Артём у себя дома, я не позволю тебе запятнать репутацию служанок леди Мароны.
Мэриголд заметно сглотнула.
— Да, старшая горничная, — она повернулась ко мне. — Пройдёмте, господин Артём. Ваши вещи уже должны находиться в комнате.
У меня ещё даже комнаты своей не было, но Гарена с её обычной скрупулёзностью и эффективностью уже всё устроила. Костюм и всё необходимое ждали на месте, а моя новая старшая горничная решительно взялась за дело.
Правда, как только она меня раздела, похоже, решила, что в её обязанности входит немедленная оральная стимуляция. Мэриголд с энтузиазмом взяла мой член в рот, издавая довольное мычание.
Я поглаживал её по шелковистым розовым волосам, думая, что к такой внимательной служанке я точно смогу привыкнуть. Наконец со вздохом удовольствия кончил ей прямо в глотку. Мэриголд сглотнула с протяжным стоном.
— М-м-м, — сказала она, отстраняясь и облизывая губы с довольной улыбкой. — Полагаю, эту услугу я должна оказывать регулярно, господин, чтобы точноо знать, что Ваши потребности удовлетворены?
— Безусловно, — я усмехнулся и поцеловал её в лоб. — А теперь, может, поможешь одеться?
Глава 8
Солнце уже село, когда мы все загрузились карету Мароны. Сама баронесса села по левую руку, Лили по правую, напротив устроились Ирен и Лейланна. Полный комплект.
Какие бы выдающиеся достоинства ни проявляла эта карета на пустой дороге, сейчас она еле ползла по забитым улицам. Сквозь мягкую обивку салона доносились зычные крики нашего возницы, который пытался расчистить путь. Чувствовалось, как его самого вся эта ситуация выводит из себя.
— Эй, посторонись! Это проспект ведёт к дворцу, а не задворки! Дорогу баронессе О’Мэлли!
Простолюдины, конечно, шарахались, но толпа оказалась такая плотная, что быстрее мы не продвигались. Люди напирали со всех сторон, кто-то толкался, кто-то зевал по сторонам. Настоящий муравейник.
Лили сначала с детским любопытством прилипла к окну, пытаясь разглядеть город, но мы тащились со скоростью черепахи, и скоро ей это надоело. Она вздохнула, сползла по сиденью и устроила голову у меня на коленях. Я посмотрел на неё сверху вниз. Умиротворённое довольное лицо, расслабленные черты, мягкие белые волосы растрепались, обрамляя лицо. Чёрт возьми, а в этом что-то есть! Приятное чувство. Может, тащиться в пробке со скоростью улитки не так уж и плохо?
Лениво запустил пальцы в её волосы и стал поглаживать длинные бархатистые белые уши, легонько почёсывая у основания. На удивление тёплые и мягкие, они приятно ласкали кожу ладоней. Лили тихонько замурчала от удовольствия, словно кошка.
— М-м-м, как хорошо… Не останавливайся.
Марона бросила на нас мягкий взгляд, в котором читалась смесь умиления и лёгкой зависти. В её глазах промелькнуло что-то материнское, будто наблюдала за играющими детьми.
— Я бы тоже так хотела, — Лейланна надула губы с притворной обидой.
Ирен, сидевшая рядом, хихикнула и толкнула эльфийку локтем:
— Хотела бы, чтобы Артём чесал тебе за ушком, или чтобы ты чесала ушки Лили?
Лейланна ухмыльнулась, озорно блеснув глазами:
— И то, и другое. И почаще.
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем возница стукнул по крыше. Карета чуть качнулась, и я почувствовал, как изменился звук колёс: теперь они гулко стучали по мощёным камням. Звук стал более ровным и каким-то торжественным.
— Въезжаем на территорию дворца, миледи.
Лили тут же села ровно и снова прижалась к окну, вытягивая шею, чтобы ничего не упустить. Правда, разглядеть что-то толком ей было сложно, и она щурилась, стараясь сфокусировать взгляд. Свои здоровенные очки в проволочной оправе кунида спрятала в сумочку.
Я пытался настоять, чтобы она их надела. Какая, к чёрту, разница, что подумают другие? Но все мои женщины, включая Марону, уставились на меня так, будто предложил им пробежаться голышом по площади. Даже сама Лили упёрлась; лучше пусть всё плывёт перед глазами, чем выставить эту «нелепую конструкцию» на всеобщее обозрение на светском приёме. Женская логика! Непостижимая и беспощадная.