Герцог встал передо мной, нависая, хоть и был сантиметров на пятнадцать ниже, но сейчас казалось, что он намного выше. Аура власти и силы давила почти физически.
— По закону мне не за что тебя судить, мальчишка сам сгинул, пытаясь в одиночку драться с монстрами. Но я презираю тебя, и это не изменится. Ненавижу тебя за то, что ты жив, а его нет!
Я предпочёл благоразумно промолчать. В такие моменты лучше не дёргаться. Внутри всё кипело, но показать свои возмущение и злость никак нельзя.
Через пару мгновений Сигурдиан взял себя в руки, снова став ледяным, маска вернулась на место.
— По политическим причинам я не стану открыто выступать против твоего прошения. Мои враги с радостью использовали бы тебя против меня, а мне ни к чему подкидывать им идей, и так хватает проблем.
Герцог ткнул пальцем в мне грудь, понизив голос до рыка.
— Но уверяю тебя, все дворяне, что у меня в кармане, проголосуют против тебя. Может, ты и прорвёшься, моё положение сейчас не так прочно, как хотелось бы, но лучше тебе довольствоваться этим титулом и свалить обратно в свою дыру на границе. Большего ты в Бастионе не добьёшься. Никогда!
Он резко развернулся, плащ взметнулся за спиной.
— И не попадайся мне на глаза до конца пребывания в Тверде. Не смей со мной говорить! И, клянусь богами, если ты сунешься к моей сестре и её семье, пеняй на себя.
Герцог пронёсся через двери, хлопнув ими так, что эхо пошло по коридору. Я остался стоять, чувствуя, как адреналин медленно выходит из крови. Руки слегка дрожали, хорошо, что он этого не заметил, сердце всё ещё колотилось как бешеное.
Ну, хреново. Теперь точно известно, что половина придворных будет против, а это значит, что шансы получить титул резко упали. Политическая арифметика стала ещё сложнее, но и отступать поздно: слишком далеко зашёл, слишком многое поставил на кон.
Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем двери приоткрылись. За это время успел немного успокоиться и привести мысли в порядок.
— Артём из поместья Мирид, Вас вызывают.
Глава 12
Не знаю, чего во мне преобладало больше, облегчения или дурного предчувствия, но я, выдохнув, вошёл в круглый строгий зал. Кожаная подошва сапог глухо стукнула о мрамор. В центре полукруглый стол, за которым сидели восемь человек. Лица серьёзные, взгляды цепкие. Кто-то листал бумаги, кто-то разглядывал меня с откровенным любопытством.
Лорды-судьи.
Четверых узнал сразу. Конечно, Сигурдиан, седой, высокомерный. Рядом с ним лорд Экариот,. Командор Джинд Алор тоже находился здесь, как и обещал. Кивнул едва заметно. И последний знакомый, кстати, не самый приятный, Виктор Ланской. Развалился в кресле у края стола с видом лёгкого превосходства.
Чёрт, а этот тип умеет найти выгодную позицию!
Придворный указал на центр комнаты. Я прошёл, встав так, чтобы видеть всех, и низко поклонился.
— Артём из поместья Мирид, защитник Бастиона, просит о вступлении в Орден Стражей Севера, — выпалил придворный заученное. — Поручители — виконт Тимур Анград из Юго-Восточных Марок и баронесса Марона О’Мэлли из провинции Терана.
Это оказалось приятной неожиданностью. Видимо, произвёл впечатление на вдову виконта, или она просто поддержала меня из-за дружбы с Мароной. В любом случае два поручителя — это солидно.
— Ваши бумаги? — бросил коротко Сигурдиан.
Придворный подскочил и передал папку, которую готовили Ирен и Марона. Там было восемь копий, по одной для каждого из судей.
Герцог взял свою стопку и начал брезгливо её листать, явно выискивая, к чему бы докопаться. Страницы шелестели в тишине. Наконец он поднял глаза, в них читалось недовольство.
— Ваш возраст указан как двадцать семь. Это не может быть правдой.
— Это так, ваша светлость, — я снова поклонился. — Мне все говорят, что молодо выгляжу.
Раздались несколько смешков, я затаил дыхание, пульс участился.
Вот как раз этого-то я и боялся. Мой уровень и возраст привлекали слишком много внимания. Но теперь, на 38-м, проще поверить, что мне под тридцать, чем в то, что восемнадцатилетний пацан достиг такого. А вообще цифра указана по совести, двадцать семь мне стукнуло ещё на Земле. Так что хоть они и посмеивались, им гораздо проще ухватиться за эту ложь, чем признать, что восемнадцатилетний пацан взял почти сороковой уровень. Даже в двадцать семь лет такое служило поводом для удивления.
Джинд усмехнулся.
— При всём уважении, ваша светлость, как можно предположить, что он младше при таком уровне?