Вскоре тоже прохладный, но мягкий и ловкий язык вампирши скользнул в мой рот, я с готовностью ответил, пока наши руки избавлялись от плащей и верхней одежды. Прежде чем дело зашло слишком далеко, я полез в поясную сумку и достал свиток Предотвратить зачатие. Увидев его, она гортанно усмехнулась.
— В этом нет нужды. Я предвидела, что вечер может стать интересным, и уже купила заклинание у целителя в квартале красных фонарей.
Ухмыльнувшись, продолжил разворачивать свиток.
— Его ранг, скорее всего, недостаточно высок. Лучше перестраховаться.
Теперь Ванесса рассмеялась в голос глубоким приятным смехом и снова прижалась ко мне, проводя языком по моей челюсти.
— Любой целитель, который дорожит своей работой, продаёт свитки, которые сработают даже на кунидах.
Настала моя очередь смеяться. Я игриво поцеловал её изящную шею и отступил на шаг, чтобы активировать заклинание.
— Думаю, его ранг недостаточно высок.
Она лишь пожала плечами, выглядя немного сбитой с толку, но в то же время заинтригованной, и начала дразняще танцевать, раздеваясь.
— Если не доверяешь, твоё право. Я и сама порой использовала Предотвратить зачатие, даже когда любовник клялся, что уже защищён.
— Я тебе доверяю, — заверил я её, наблюдая, как платье соскальзывает с тонких плеч, обнажая тело в тунике и лосинах. — Просто у меня фертильность пятьдесят шесть. Поверь, это уже создавало проблемы.
Ванесса на мгновение замерла, и в её глазах промелькнуло нечто похожее на изумление.
— Пятьдесят шесть? — она медленно покачала головой. — Мой дорогой, это не просто высокий показатель, а почти легендарный уровень.
— Возможно, — я почувствовал лёгкое смущение. — Но это не всегда удобно.
Она лишь снисходительно улыбнулась, хотя в её взгляде теперь читалось новое понимание.
— Теперь твоя осторожность выглядит куда более разумной, — она вернулась к своему соблазнительному танцу. — Хотя даже без этих впечатляющих параметров у тебя достаточно достоинств.
Я сдался и просто наслаждался зрелищем. Она повторяла свой танец со сцены, чувственно покачиваясь и сбрасывая одежду, пока не осталась стоять передо мной во всей красе, сексуальная и явно готовая ко всему. Последней она сняла повязку с глаза, словно расставалась с ней с большей неохотой, чем с шёлковым бельём, и аккуратно положила её на прикроватный столик.
К своему удивлению, я увидел, что с внутренней стороны повязки вклеено зеркальце. Бесполезная штука. Под повязкой темно, да и зачем постоянно смотреть на отражение собственного глаза? Моя спутница заметила мой взгляд и рассмеялась.
— Но раз ты уже знаете мой главный секрет, нет причин не объяснить и этот.
Я смутился, потому что в голову ничего не лезло.
— Похоже, нет, — признался я с кривой усмешкой.
— Что ж, подтолкну. Ты считал, я всё это время была наполовину слепой? — она ухмыльнулась. — На самом деле у меня зрение вдвое лучше, чем у любого другого.
Я уставился на неё.
— Это какое-то гадательное зеркало?
— Нет. Самое обычное, — она рассмеялась и постучала по повязке. — Давай, ты почти у цели.
Это было слишком оптимистично с её стороны, потому что я совершенно не понимал, зачем закрывать здоровый глаз, чтобы носить под повязкой тёмное зеркало, которое отражает только твой собственный зрачок. И какого чёрта ей это вообще нужно, если она вампир, а зеркала на них не работ…
Мои глаза расширились. Осознание ударило как обухом по голове.
— У вампиров нет отражения.
Бледная женщина подмигнула мне своим ранее скрытым глазом.
— А значит, я могу смотреть прямо сквозь собственную голову и видеть, что происходит сзади, — с лисьей ухмылкой подтвердила она. — Ко мне никто и никогда не подкрадётся.
Я восхищённо выругался.
— Это… это и правда работает?
— Сейчас уже идеально, — поморщилась она. — Хотя привыкнуть смотреть одновременно вперёд и назад было непросто. К счастью, мозг ко всему приспосабливается, и теперь у меня зрение почти на триста шестьдесят градусов.
— А как давно ты так делаешь? — я не мог скрыть восхищения её изобретательностью.
— О, уже лет сорок как, — она провела пальцем по краю повязки. — Поначалу было ужасно дезориентирующе. Первые несколько месяцев я постоянно натыкалась на стены, потому что не могла понять, где препятствие, прямо передо иной или где-то позади, но постепенно научилась разделять два поля зрения.