— Доброе утро, Мать Леса, — пробормотал, потирая глаза. Старая привычка, спать вполглаза, всегда готовым к опасности, постепенно отступала в присутствии близких. — Ппойдёте со мной в гости к госпоже Лигее Розоцветной?
Иссохшая дриада медленно кивнула. Потрескавшаяся кора на её лице напоминала старую карту со множеством дорог и тропинок, и каждая морщинка хранила свою историю боли.
— Да. Я долго об этом думала, — её голос звучал подобно шелесту осенних листьев. — И, кажется, ты прав. Отпуск — это именно то, что мне нужно. Особенно теперь, когда я больше не привязана к своему бедному дереву, — она тяжело вздохнула, и я почувствовал, как воздух вокруг наполнился ароматом увядающей листвы, не гнилой, а запахом той особенной осенней грусти, когда природа готовится к долгому сну. — Поляна Маленькой Розы всегда была такой гостеприимной.
Лорея пошевелилась, и я с удивлением обнаружил, что нас с Лили поднимают на ноги одним плавным движением. Сила в этом хрупком с виду теле была невероятной, напоминая о том, что передо мной не просто женщина, а древняя дриада, пусть и ослабленная веками страданий.
Она положила ладони нам на головы и замерла. Целую минуту стояла так, глядя на нас кроткими глазами цвета молодой листвы. Под её прикосновением кожу покалывало, не неприятно, скорее как от лёгкого весеннего ветерка.
— Должно быть, я слепну на старости лет, раз не заметила этого вчера вечером, — пробормотала она, перебирая в пальцах наши волосы. Её пальцы были шершавыми, как кора, но движения нежными, как у любящей матери. — Но, полагаю, мои прегрешения не сильно унизили меня в ваших глазах? Какая же вы прекрасная пара, Дочь Кунии и Чужак Люменарианны!
Лорея явно знала больше, чем говорила. Интересно, что ещё она видит?
Дриада развернула нас лицом друг к другу. Стоя над нами, а ростом она была под два с половиной метра, она буквально сияла материнской любовью. От неё исходило мягкое зеленоватое свечение, как от светлячков в летнюю ночь.
— Пусть благословение Древа Мира дарует вашему союзу радость и мир, дорогие мои, а также безопасность и счастье вашим многочисленным прекрасным малышам.
По телу разлилось приятное тепло. Не жар, а то особое ощущение, когда выходишь из тени на солнечную поляну весенним днём. Магия древних лесов, чистая и первозданная! Взял Лили за руку, чувствуя, как её пальцы в ответном движении сжали мои.
— Спасибо, моя госпожа, — сказал я. В горле встал ком — что-то в этом благословении затронуло глубинные струны души.
— Спасибо, моя госпожа, — эхом отозвалась Лили. Её длинные уши чуть дрогнули.
Лорея восторженно захлопала в ладоши, на миг став похожей на ребёнка, получившего долгожданный подарок.
— Ладно, пойдёмте смотреть Маленькую Розу!
И не успел я опомниться, как дриада подхватила нас на руки и понеслась к выходу. Она перешагнула через обломки стены так легко, словно это просто высокий порог. Двигаясь, дриада не выказывала внешне никакой спешки, длинные ноги двигались плавно, даже грациозно, но скорость… Ветер свистел в ушах, пейзаж размывался по сторонам.
А я-то думал, что с моим Стремительным быстро бегаю.
Участники рейда при виде Лореи явно растерялись. Ещё вчера она была боссом подземелья, осквернённой дриадой, которую требовалось упокоить, а теперь эта двухметровая женщина обнимала всех подряд, называя «милыми детьми». Суровый Борис неловко потоптался, когда она погладила его по голове, приговаривая что-то про «славного крепкого мальчика».
Юлиан выглядел совсем ошарашенным. Пожилой жрец явно не ожидал материнской ласки от бывшего рейдового босса, зато к моменту выхода из долины атмосфера заметно потеплела. Трудно злиться на того, кто искренне желает тебе добра, даже если этот «кто-то» иссохшая дриада с корой вместо кожи.
Через полчаса мы уже шагали по знакомой горной тропе. Отсюда открывались такие виды, что даже у меня, повидавшего красоты двух миров, захватывало дух. Горные пики терялись в утренней дымке, долины утопали в молочном тумане, а где-то далеко внизу расстилался Бастион. Леса, реки, поля и холмы до самого горизонта.
— О, как красиво! — Лорея остановилась, прижав ладони к груди. В её голосе звучало столько тоски, что казалось, в ней сконцентрировалась всю печаль мира. — Я совсем забыла обо всём этом! Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я видела что-либо, кроме тумана и разложения.
— Вам самое место здесь, в этой красоте, моя госпожа. Мне было больно видеть, как вы чахнете в тумане и тлении.