— Но на Фаэне могло быть, — парировал я.
— Так что же произошло с потомками фаэтов на Маре? Почему они перестали питаться друг другом? — ехидно спросил Нот Кри.
— Потому что, переселившись ка Мару, они могли выжить в новых условиях, только вместе борясь с суровой природой, существуя в искусственно созданных условиях, заменяя щедрость природы Фаэны воспроизведением ее процессов в части получения питательных веществ.
— Ах, вот как! — продолжал насмехаться Нот Кри.
— Ты любишь факты. Пожалуйста: состав необходимого для дыхания воздуха в наших глубинных поселениях поддерживается искусственно. Так же пришлось воспроизводить процессы выращивания питательных веществ уже не в живых организмах, как было прежде на Фаэне, а в котлах и трубах. Общественное устройство мариан прежде всего служило именно этим целям. Иначе мариане не выжили бы. И теперь каждый марианин воспитывается для служения всем, получая взамен необходимое для жизни в пределах разумного самоограничения. Никто не вдохнет воздуха больше, чем вместят его легкие, никто не съест больше, чем нужно организму, не потребует больше костюмов или скафандров, чем сможет радеть, или келий больше, чем может заселить вместе с семьей. И, конечно, ни о каком убийстве здесь никогда не могло и не может быть и речи. Вот почему новые условия и воспитание сделали мариан во всем равными друг другу и совсем иными, чем их предки, фаэты. Ныне нам известно, что именно из-за разных условий жизни животные стали непохожими на растения.
— Какая нелепость! — снова расхохотался Нот Кри. — Поистине прав наш учитель, предостерегая изучающих от фантазии, ведущей в тупик безответственности.
Так обычно кончались наши споры с Нотом Кри. На меня надевался «позорный скафандр скудности знания», и Каре Яр предоставлялось признать меня побежденным.
Но она все-таки была загадкой для нас с Нотом Кри. Я замечал, как загорались внутренним светом ее глаза, едва разговор заходил о «сказочных фаэтах». Она не присуждала никому из нас победы и не предпочитала никого из нас.
Когда я стал поправляться после ранения осколком метеорита, Нот Кри привел Кару Яр навестить меня.
Желая подбодрить меня, он сказал, что наши с ним наблюдения Луа принесли Мару успокоение. На их основе математические устройства вычислили, что Луа не столкнется с Мором. Более того, угрожавшей нам Небесной Странницы отныне больше не будет.
— Как так не будет? — удивился я.
— Обретя неустойчивую орбиту между Земой и Веной, она столкнется с планетой Зема на одном из расширяющихся витков, — ответил Нот Кри.
Я не знаю, чем объяснить все, что потом произошло. Вероятно, моим болезненным состоянием. После слов Нота Кри я впал в беспамятство и стал бредить, твердил что-то о кровных братьях по разуму, о нашем долге спасти их.
Когда я пришел в себя, Кара Яр держала мою руку, и мне было от этого так радостно и хорошо, что не хотелось открывать глаза.
Эти мгновения повернули всю мою судьбу, совместили ее с оборванной на Земе жизнью юноши Топельцина, о котором я говорил ранее.
Однако прежде, чем поведать о себе, я должен рассказать о марианах, вырастивших меня и сделавших таким, какой я есть, со всеми стремлениями и недостатками.
Глубинные города мариан издревле управлялись Советами Матерей. Матери всегда почитались в семье, городе, на всей планете. Матери производили нас на свет, матери воспитывали в духе общества мариан. Спустя много лет мне привелось узнать на Земе, что некоторые из маленьких земян (людей) по воле случая воспитывались животными, которые усыновляли их. Дети развивались, взрослели, но оставались зверями, даже если и попадали потом к людям. То, что делает человека человеком, закладывается матерью (или воспитателями, заменявшими ее) до шестилетнего возраста. Если в ту пору ребенок не подвержен человеческому влиянию, если его не стараются с помощью воспитания сделать человеком, то он уже никогда не станет им, несмотря ни на какую наследственность.
Этим я объясняю, почему мы, мариане, воспитанные матерями, а потом учителями в духе выполнения ДОЛГА перед всеми, ставим этот ДОЛГ выше всего. Древнейшие стихи Тони Фаэ, одного из наших сказочных героев, воспринимались нами с раннего возраста как основной закон жизни:
Есть нечто более важное, Чем счастье, Более прекрасное, Чем любовь, Более ценное, Чем жизнь. Это нечто — ДОЛГ. Без долга не было бы Ни жизни, ни любви, ни счастья.