— Сплошной туман и пустые словеса! Если не вы, то кто отправляет и сжигает? Другие инопланетяне? Не столь благородны, как вы? Плохие дядя к тети? — повысил я голос.
— Олег, успокойся, в космосе нет такой вражды, как на Земле…
— Эона, ответь прямо: кто поджигатели и отравители?
— Сами ответите, кто поджигатели и отравители.
— Когда?
— Когда соберете доказательства.
— Хватит морочить мне голову! — не сдержался я и ударил ладонью по загудевшей проволоке. Но сразу отдернул руку: она попала на шипы, из пальцев брызнула кровь. — Хватит играть в жмурки! Еще неизвестно, кто кому должен предъявлять доказательства чужой вины или собственной невиновности!
— Мы тебе, Олег, поможем, — все так же приветливо проговорила Эона. — Ты в любой миг можешь вызвать меня мысленно и о чем угодно спросить. Не забудь: вопрос начинается моим именем.
Я кивнул.
— Галактический Совет Охраны Красоты благодарит тебя за начальный Контакт. И просит ни с кем не делиться сведениями о Контакте.
— Взаимно, — буркнул я. — Там, среди благостных ваших миров, особо обо мне не распространяйся… Хотел бы знать на прощанье, почему Совету было угодно или удобно выбрать именно меня?
— На твоем месте мог бы сейчас стоять любой другой.
— И на твоем?
— Любая другая.
— Занятно. Стало быть, по эту сторону мог быть и Герострат, и Аттила, и какой-нибудь подлейший Батый, и Гитлер, неважно, бывший или будущий?
— Ими и подобными им занимается другой Галактический Совет. Тебе же, Олег, повторю: на твоем месте мог стоять любой другой защитник красоты. Спокойной ночи, — сказала посланница ночи, нагнулась за корзинкой и начала отдаляться в лунной мгле.
— Куда ты, Снежнолицая?
— Зови меня лучше Эоной…
7. ДОЧЕРИ ВЕЧНОСТИ
В ожидании Антонеллы я бродил по солнечной стороне площади, напротив Галереи. Ее закончили строить при мне, когда я проходил стажировку в здешнем университете. Все три этажа представляли собою сцепление стрельчатых арок с лесом беломраморных колонн. Арки были изукрашены пестроцветной мозаикой — триумф богини земного изобилия: кистями винограда, лилиями, орхидеями, нежно светящимися, точно огоньки свечей, лимонами и апельсинами, розовоперыми ветвями миндаля. И казалось, над площадью полощутся волнуемые ветром или морем сказочные восточные ковры. Внизу размещалось знаменитое на весь мир собрание древнегреческой скульптуры; выше — картины, золотые и серебряные украшения, безделушки, монеты — все, что осталось на дне промывочного ковша сицилийской причудливо переплетенной истории, начиная с первой пунической войны, когда вон там, в заливе, качался на волнах Тирренского моря весь карфагенский флот… В прохладных залах посетителей было не густо. Иностранцы обычно толпились возле шедевра XV века кисти д’Антонио. На небольшом полотне из темной глубины взирала, чуть скосив карие глаза, молодая женщина в светло-фиолетовой шелковой накидке. Левой рукой накидку она слегка придерживала, а правую с растопыренными пальцами выставила чуть вперед, как бы призывая мир к тишине. Подобие улыбки затаилось в кончиках губ… Возле этого полотна мы и познакомились тогда с Антонеллой. Она училась на третьем курсе и подрабатывала в Галерее как экскурсовод. Да, многое переменилось с той блаженней поры, слишком многое. Кроме ее привычки безнадежно опаздывать…
Вчера вечером я не стал выпытывать у Учителя подробности его сна обо мне. И без того все стало на свои места. Те, кто властен выудить из человеческой памяти запечатленный там образ и одеть его плотью, не станут зря просить о неразглашении тайны Контакта. Эона сказала лучше: не одеть плотью, а наделить ею. Эона… Ее поведение позапрошлой ночью мне представлялось теперь несколько странным.
Эона… Утром я спросил мимоходом Учителя о возможном происхождении необычного имени. И лишний раз убедился, что многого, многого еще не знаю. Оказывается, в греческой мифологии Эон — неумолимое, неумаляющееся время, отпрыск Хроноса. Последователи Орфея почитали Эона как сына Ночи. Он представлялся глубоким стариком, непрестанно вращающим. колесо времени. В Римской империи Эона изображали мощным старцем с оскаленной львиной головой, вокруг тела его обвивалась, змея. По учению гностиков, зонами были высшие силы и духи, олицетворяющие мудрость. Вся земная история с вереницей несправедливостей и страданий составляет один эон. В дословном переводе: Эона — «дочь вечности», «вековечная»…