Краски были насыщенные, резкие. Лед блестел, люминесцирующие скафандры пылали язычками разноцветного пламени, белизна инея казалась светящейся, тени — как мазки тушью. По инструкции сектор его наблюдения охватывал всю местность вправо от осевой линии «Казаранга». Осевая линия упиралась в «Циклон» с Накаямой в пилот-ложементе и звеном взрывников где-то в чреве грузового твиндека. Справа прыгало над трещиной второе звено разведчиков ее глубин — звено Симича — и, покачиваясь, шагал в сопровождении тонконогого кибер-контейнера Элдер, а в открытом сверху контейнере поблескивали головки капсул. Позади была наполовину скрытая тенью куполообразная наледь.
С борта «Циклона» Элдера окликнул Накаяма:
— Командир! Самоотвод Бакулина из состава звена взрывников.
— В чем дело?
— Не знаю. Михайлов и Нортон перенесли Бакулина в ложемент. На вопросы Мстислав ответил: «Дьявольски кружится голова. И что-то с глазами. Передайте Элдеру мой самоотвод».
Он увидел, как, прекратив работу, застыли командир, Асеев и оба звена десантников. Асеев встревоженно:
— Меф, а твое самочувствие?…
— Я абсолютно в норме.
Длинная пауза. Десантники, облитые светом низкого солнца, стояли совершенно неподвижно.
— Кто из нас имеет профессиональную медподготовку? — риторически спросил Асеев.
Винезе тушканчиком поскакал к «Циклону».
— Десант продолжается, — сказал Асеев. — Я возглавляю первое звено, Элдер — второе. Тимур, помоги взрывникам.
Теперь поскакал к «Циклону» Кизимов. Начальник рейда и командир группы возглавили осиротевшие звенья. Асеев спросил:
— Меф, как это случилось с Бакулиным?
Он рассказал.
— Ты уверен, что это был именно луч? — спросил командор.
— Да, лучевой удар в днище. Залп.
— Хочешь сказать — похоже на осмысленную атаку?
— Вряд ли. Ведь ничто не мешало ее завершить, однако нас больше не тронули.
— Иными словами, времени для повторной атаки было достаточно?
«Более чем…», — подумал он. И снова не повернулся язык предать гласности драматический эпизод вылавливания Бакулина над пропастью. Да и никому это сейчас не нужно.
— У меня гипотеза! — сказал Джанелла. — Это был залп ледазера. Слова «лед» и «лазер» в синтезе. Обозначают редкое явление природы. Суть в том, что внутренние напряжения планетоида сотни, а может быть, и тысячи лет производили энергетическую «накачку» какой-нибудь глыбы сверхчистого льда на дне Кратера…
— А когда глыбе надоело «накачиваться», — вставил Асеев, — на пути «ледазерного» луча случайно оказалось днище драккара.
— Ладно, — легко согласился Джанелла, — явление это не редкое. Сокращаю срок до нескольких месяцев. Или дней.
— Или минут, — не преминул добавить Накаяма. — Но все равно ты гений.
— Он прав в одном, — возразил Йонге, — на этом чертовом планетоиде не все чисто…
Ситуация там, где над трещиной ползало с лидарами звено под руководством Элдера, не менялась. Зато у открытого люка «Циклона» показались фигуры десантников, которым сегодня выпало быть взрывниками. (Звено выволакивало на лед какие-то круглые коробки — части фугаса, надо полагать.) Он был обеспокоен, несколько даже шокирован молчанием Элдера.
— Юс! — окликнул командира Асеев. — Кажется, мы нашли то, что надо: лидар показал глубину в шесть тысяч метров.
Было слышно, как кто-то присвистнул.
— Не может быть, — усомнился Лорэ. — По отвесу?..
— Мы нашли вход в преисподнюю! — торжествовал Джанелла. — Мой лидар показал шесть тысяч одиннадцать. Провалиться мне сквозь планетоид, если фугас не уйдет здесь вниз по трещине километров на пять.
— Свистать всех сюда? — спросил Йонге.
— Отставить, — вдруг сказал Элдер. — Я помогу взрывникам, а первое и второе звенья — на сбор и капсулирование образцов. Но более чем на полтора километра по радиусу не удаляться.
Через триста секунд Элдер что-то сделал с алым цилиндриком и швырнул вниз. Словно стряхнул с руки в темноту расселины язычок пламени. Для порядка скомандовал:
— Всем покинуть зону огня!
Громогласно произнесенная на весь Оберон команда касалась лишь самого командира и трех стоящих рядом десантников.
— Я, пожалуй, попрыгал к драккару, — сказал Михайлов, десантным ножом счищая с оранжевого рукава налипшую ледяную крошку. — Грузовые фиксаторы надо отжать — торчат там рогами. Заодно подберу упаковку. Только сели, а мусора уже вокруг «Циклона»…
— Да, нехорошо, — согласился Юс, тем же методом очищая колени и верх башмаков. — Представляете, сел бы здесь «Леопард»?
Десантники промолчали.
— Не напрягайте умы свои, ибо вижу знамение и прорицаю! — издали вмешался Джанелла. — Будет здесь то же самое, что на несчастной Европе. Четыре раза я десантировался на Европу и, увы, за монбланами мусора ни разу не видел ее естественного горизонта. Я там боялся.
— Джанелла, как всегда, сгущает краски, — сказал Кизимов. — Но в принципе верно. Я бывал на этом планетоиде…
— Все, кто бывал на Европе, — сказал Нортон, — говорят о ней одинаково: крупнейшая мусорная свалка Внеземелья.
— А кто виноват? — спросил Михайлов, спрятал нож и прыгнул в направлении «Циклона».
— Я там очень боялся, — повторил Джанелла. — Особенно после того, как узнал, что фугасы там закладывали Михайлов и Нортон.
— Пусть швырнет в нас камнем тот, кто не имел отношения к мусору на Европе, — сказал Михайлов. И повернулся, словно окидывая взглядом присутствующих. — Нет таких? Искренне жаль.
— Он прав, — сказал командир. — Нелепо заниматься поисками виновных, когда вот они, друг перед другом. И сами перед собой. — Элдер закончил чистку, жестом указал Нортону и Кизимову на «Казаранг». — Винезе, я и вы — комиссия по освидетельствованию последствий залпа из Кратера. Давайте осмотрим драккар Аганна.
Они остановились перед носом машины.
— Меф, куда вам влепило?
Он объяснил.
Включив наплечные фары, Юс скрылся под днищем.
— Никаких следов залпа я не вижу. Дэв, Тим?
— Ни ожогов, ни вмятин, — сказал Кизимов.
— Чисто, — подтвердил Нортон.
И в этот момент машина дрогнула и покачнулась на амортизаторах ступоходов.
На том участке, где был снаряжен и заложен фугас, из расселины выметнулось в звездное небо сильно искрящееся со стороны солнца громадное облако, очень похожее на пучок серебристо-белых, серых, черных и золотых перьев. Просторы западного сектора округи района А накрыла тень.
— И машина будет в тени, — заметил Юс. — Аб, включи свет.
С верхушки «Циклона» ударил прожекторный луч, и в луче появился Марко Винезе.
— Командир, после телеметрической диагностики медиколог считает, что нам не следует слишком затягивать отправку Мстислава на борт рейдера.
— Силой отправить? — осведомился Юс.
— Почему силой?…
— Потому что плохо ты его знаешь. Мстислав намеренно перешел с борта «Казаранга» на борт «Циклона». Верно, Меф?
— Не знаю, — рассеянно ответил он, — возможно… — Он пытался понять, что у него происходит со зрением: лучи прожекторов и фар казались ему странными — в лучах неприятно пульсировали зеленоватые блики. «Может быть, я отравился?…» — мелькнула мысль. Его мутило, во рту ощущался ядовито-железистый привкус.
— Ну вот, — сказал Элдер, — вся комиссия в сборе. Меф, принимай гостей… Нет, вчетвером будет тесно. Сначала — я и Винезе. Остальные — потом.
Юс и Марко ощупали ложемент второго пилота.
— Меф, повтори, как было дело.
Он повторил. Пока он рассказывал, солнце, проглянув сквозь прореху в перистом облаке, неожиданно озарило наледь перед «Циклоном» и скрылось, и в той стороне тень стала гуще, и ничего уже там не было видно, кроме пронзительного (с прозеленью) света фар и прожекторов.
— Меф! — ударил в барабанные перепонки голос Накаямы. — Командира срочно просит на связь дежурный координатор.
— Если просит — пожалуйста.
— Клим? — спросил Элдер. — Что у него стряслось?
— Это не у меня стряслось — у тебя. Точнее — у вас. Я таких сейсмограмм отродясь не видел.