— А как вам нравится пестрая гвоздика? Или вот эта красавица шоколадного цвета?
— Нет, не то. — Принц-ящерица раздраженно махнул рукой, и коробка с цветами полетела на землю. Оттуда посыпались гвоздики.
Одна из них упала на невидимые колени Конджера. Он поспешно сбросил ее. Принц-венерианец глянул в его сторону и поморщился.
— Вся эта суматоха вокруг моей бутоньерки расстроила мои оптические нервы. Мне показалось, будто эта безобразная розовая гвоздика, прежде чем упасть на землю, задержалась на несколько секунд в воздухе.
— Давайте вернемся на виллу, принц, — предложил шафер. — Я уверен, что там мы отыщем нужный вам цветок.
— Презираю свадьбы на открытом воздухе, — жаловался человек-ящерица низкорослому шаферу, плетясь за ним следом по подстриженной травке. — Ох, эти абсурдные поступки, на которые нас вынуждают дипломатические соображения. — Он повернул назад свою большую зеленую голову, чтоб бросить прощальный взгляд на стену, где все еще сидел невидимый Конджер.
Спрыгнув на траву, Конджер оглядел владенья герцога. В двух тысячах футов отсюда за холмистыми лужайками и островами цветов высился замок Окасолого, выстроенный из пористого розового камня. Около замка пестрели полосатые тенты, на широком белом бельведере настраивал инструменты оркестр из землян и венерианцев.
Через главные ворота въезжали гости в огромных лэндкарах, современных автомобилях, большинство же падало прямо с лазурного неба в своих серебристых и золотистых хопперах. Конджер обратил внимание на государственный хоппер посла Соединенных Штатов в Новом Лисабоне, который собирался приземлиться на посадочной площадке справа от розового замка.
По нижней аллее катились выкрашенные свежей краской автотележки с закуской. Человек-ящерица в золотисто-коричневом смокинге потянулся было за ломтиком поджаренного хлеба с икрой, но его предупредили: «Только после церемонии».
Конджер пробирался сквозь густеющую с каждой минутой толпу, стараясь никого не задеть локтем. Веселый толстяк венерианец испустил радостный вопль, увидев только что спустившегося посла Соединенных Штатов. Он протянул ему свою руку, которую Конджеру пришлось обойти.
Около венерианца стояла тоненькая девушка лет двадцати четырех и смотрела на разыгрывающихся оркестрантов. Она была красива какой-то нестандартной красотой, и Конджеру показалось, будто он ее знает. Нет, лично с ней он знаком не был, но, кажется, встречал ее на одном из последних инструктажей АРФа. Он пожал невидимыми плечами и двинулся дальше.
Принц-ящерица расхаживал по огромному залу внутри замка, жестикулируя своими прикрытыми чешуей руками и громко разглагольствуя:
— На нашей планете мы часто вставляем в бутоньерку герань.
— Очень хорошо, очень хорошо, principe, — кивал ему согбенный старец. — Мы телепортируем специально для вас цветы герани. Какой вам нужен цвет?
— О, на это уйдет несколько часов, а мне уже через полчаса нужно жениться на этой неряхе принцессе.
— Я — герцог Окасолого, — напомнил старец ящерице. — Я могу в мгновение ока достать для вас герань любого цвета.
— Тогда я хотел бы алую, — сказал принц.
Конджер поднялся на второй этаж по витой мраморной лестнице.
Молоденькая худенькая девушка-ящерица в наряде из черных кружев, смахивающем на нижнее белье, бежала ему навстречу по застланному коврами холлу.
— Я этого не вынесу! Я этого не вынесу! — кричала она.
Конджер прижался к обшитой панелями стене, чтоб дать ей дорогу.
Из комнаты в конце коридора выскочили две толстухи, одна — ящерица, другая — человек, и бросились за девушкой. Они догнали принцессу и вцепились в нее с двух сторон.
— Оркестр уже настраивает инструменты, — напомнила ей толстая ящерица, ставя принцессу на колени.
— И сандвичи уже готовы, — добавила вторая толстуха. — По 1400 каждого сорта.
— Угу, — кивала головой принцесса.
Конджер бочком вышел из их окружения.
Мать принцессы сказала:
— Принц очень красив.
— Он — маменькин сынок.
— Это все дворцовые сплетни.
Коридор разветвлялся надвое. Конджер пошел влево. Комнаты в этой части виллы были пусты. Он заглядывал во все двери. Наконец он отыскал большую белую комнату с высоким стеклянным куполом. Снаружи по стеклу вразвалку разгуливали три черных голубя.
«Что же сделал Дрема? — гадал Конджер. — Телепортировал все оборудование вместе с собой?»
Он принюхался. В комнате еще слегка пахло лекарствами, а на голом полу был след, который мог оставить передвижной операционный стол.
Обыскивая комнату во второй раз, Конджер заметил маленькую зеленую пилюлю, которая лежала у стены поверх слоя пыли. Это была пилюля из бурых водорослей, такая же, какие употреблял он сам. Конджер положил ее себе в ранец.
В остальных комнатах он не нашел ничего интересного. Потом он обследовал правое крыло. Там были только комнаты для гостей.
Коснувшись прикрепленного сбоку ранца, Конджер сказал сам себе:
— Поговорим со старым герцогом.
Герцога Окасолого в зале не было. Принца с шафером тоже.
Конджер слышал капризные жалобы принца, доносившиеся с лужайки.
Окасолого стоял у бельведера, передавая стопку нот ящерице-капельмейстеру в коричневом.
— Principe настаивает, чтобы вы включили в программу двенадцатитоновые брачные мелодии венерианцев, — говорил герцог капельмейстеру.
Конджер, никем не замеченный, направился к герцогу.
Вдруг ему сделалось не по себе. Он остановился возле стола-автомата с сандвичами и нахмурил невидимые брови. На него кто-то смотрел.
Медленно повернув назад голову, Конджер увидел стройную брюнетку. Она смотрела прямо на него.
Едва заметно улыбаясь, брюнетка пересекла лужайку и схватила Конджера за руку.
Почти не двигая губами, тоненькая брюнетка сказала:
— Нам надо поговорить.
Она отпустила руку Конджера и медленно пошла прочь.
Он последовал за ней.
Брюнетка повела его подальше от гостей по аллее, обсаженной лаймовыми и лимонными деревьями, к огромной оранжерее. В насыщенном парами стеклянном помещении стояли в длинный ряд кадки и ящики с тропическими растениями. Со стен свисали гроздья винограда. Повсюду плел свои замысловатые кружева солнечный свет.
Остановившись в самом дальнем конце оранжереи, девушка сказала:
— Вы, кажется, тоже ничего не нашли?
— Как это вы смогли меня углядеть?
Она подняла обе руки и сделала опознавательный жест.
— Узнаете?
— Условный знак Службы Национальной Безопасности, — сказал Конджер. — Но как же все-таки вы смогли меня углядеть?
— Меня зовут Анжелика Эйбрил, — сказала девушка. — Номер моего РУ — 762-3342-А0.
— Рад познакомиться с вами, мисс Эйбрил. Меня зовут Джейк Конджер.
— Знаю, — кивнула Анжелика. — СНБ почти полгода назад изобрела способ противостоять эффекту невидимости Секции Самобытных Дарований.
— Восхищен.
— Вы этого не знали?
— Нет.
Девушка нахмурила брови.
— Странно, Джейк, СНБ проводит обычно политику информирования АРФа в вопросах, непосредственно касающихся дела.
— Как вы этого достигаете?
— Точно мне неизвестно. Мне сделали какой-то укол. — Она провела своими тонкими пальцами по верхней части руки. — Мне кажется, меня просто снабдили иммунитетом. Кстати, вы один из лучших невидимок. На прошлой неделе мне пришлось работать бок о бок с агентом Тейтом в Верхнем Монреале, и я должна сказать, что он бузовый невидимка.
Конджер достал коробку с витамином С в таблетках.
— А кто-нибудь в противоположном лагере обладает таким иммунитетом?
— В каком противоположном лагере?
— Я имею в виду Китай II. Один их агент все время меня преследует.
— О, вы имеете в виду Верзилу Мака и его дружков? — спросила Анжелика. — Нет, они видят вас только тогда, когда вы видимы. Насколько нам известно — а СНБ обычно располагает надежными сведениями, — ваших агентов пока удается видеть только нам. Верзила Мак что-то на вас сбросил, не так ли?