Вика не была его поклонницей и почти не видела его работ, она была с ним кокетлива и мила просто как с интересным мужчиной, что даже придавало ей очарования в его глазах. А мужчине, как известно, нужны широко открытые восторженные глаза; мужчину нужно уметь слушать, а это она умела делать в совершенстве.
В коридоре перед палатой она в первый раз увидела Алину Сергеевну. К тяжелобольным посторонним вход был строго запрещен. Даже близким родственникам. Такие правила. Но Алина Сергеевна приходила и сидела в коридоре. Они познакомились. И впервые за много лет Валькина мать оказалась благосклонна к особе женского пола, проводящей с ним время. Но это, конечно, был особый случай, ведь ее сын тяжело болел. Пять дней, которые Валька провел в реанимации, Вика не уходила домой.
А когда наконец появилась стойкая положительная динамика и Вальку перевели в терапевтическое отделение, он стал приходить к ней сам.
Вика заглянула в палату реанимации. Обе койки были заняты. На «Валькином» месте лежал старик с высоким лбом и глубокими залысинами. Лицо его было спокойно и торжественно. Казалось, что ему доступна высшая мудрость жизни.
Вике вдруг захотелось поговорить с ним, но он крепко спал. Она мгновение постояла на пороге и тихо вышла.
Максимов договорился с Викой о встрече и вот уже полчаса сидел у нее на кухне, и она терпеливо отвечала на его вопросы.
— Насколько мне известно, Варвара Андреевна помогла вам найти пропавшие изумруды, не так ли?
— Да, — кивнула Вика, — она предложила поискать вместе, и мы нашли, кажется, в косметике.
— А нельзя предположить, что Варвара Андреевна как-то причастна к этой истории? И подбросила сама украшения спустя время, решив, что изумруды потом легко наведут на след?
Вика нахмурилась:
— У меня нет причин подозревать Варю в этом, — ответила она твердо.
— Разве? — Сергей пристально посмотрел на Вику поверх очков.
Вика вспыхнула:
— Не понимаю, на что вы намекаете.
— Насколько мне известно, Варвара Андреевна была с вашим мужем в близких отношениях.
— Сейчас можно выдумывать все, что угодно.
— Виктория Романовна, поймите меня правильно…
Вика вдруг согласилась:
— Хорошо, мне проще ответить на ваш вопрос. Я уверена, что Варя ничего не подбрасывала, потому что я сама убрала украшения в косметику. Я об этом вспомнила, когда нашла их.
— Виктория Романовна, мне очень неприятно задавать вам такие вопросы, но как вы объясните дружеские отношения с Ларисой и Варварой Андреевной, которые…
Вика не дала ему договорить:
— Вам это интересно? Хорошо я скажу. Валентина не стало. И все его забыли. Все, кроме Вари и Ларисы. Не было дня, чтобы мы не вспомнили про него. Может быть, со стороны это выглядит противоестественно. Нет слов, как мне тяжело говорить с ними о Вальке…
Она поправилась: — Валентине Георгиевиче. Но я не хочу забывать. И они тоже. И пока мы вместе, Валька рядом, по крайней мере, его тень. Но это, наверное, очень сложно понять.
— Отчего же, я все прекрасно понял. Вы не хотите забывать. А кто из вас первый сделал шаг к сближению?
Вика пожала плечами:
— Уже не помню. Все получилось само собой.
— Виктория Романовна, у вас есть враги?
— Враги? — Вика усмехнулась. — Конечно.
— Можете их назвать?
— Все фанаты Немова.
— Почему вы так думаете?
— Они не могут простить мне, что их кумир ушел из жизни.
Максимов смотрел на Вику и ждал продолжения.
— И они, в сущности, правы…
Вика заглянула в мужскую палату. Вадим Петрович лежал на своей койке, и из живота у него торчали разноцветные трубочки. Положение его было очень тяжелым, но интерес к жизни от этого у него ничуть не ослабевал.
— Как вы себя чувствуете?
Вадим Петрович любил поговорить о своем пищеварении. Но он знал, что Вика не за тем приходила к нему. Его болезнь была прелюдией к другому, не менее интересному для него разговору. О жизни вообще и о Викиной в частности. А в свои семьдесят шесть лет он был по-детски любопытен и настроен еще очень много нового узнать для себя.
— Благодарю вас, моя дорогая. Чувствую себя весьма неплохо. Берите стул и располагайтесь, где вам будет удобнее.
Их дружба началась с составления гороскопа. Вадим Петрович увлекался астрологией. И когда пришел в себя после операции, то начертил для Вики гороскоп и сделал к нему подробнейшее описание.
Вика получила полный анализ своего характера, наклонностей, здоровья. А когда Вадим Петрович довольно точно разложил по полочкам оба ее брака, она уверовала в его уникальные способности окончательно.