Никому нельзя говорить об их с Диной мире, переставшем для него существовать, когда она ушла.
Виталий тряхнул головой, отгоняя бесполезные мысли, и с удивлением обнаружил, что машина стоит не на обочине у забора, а на университетской стоянке, на своем обычном месте, второй ряд от главного входа. Слева был пустой квадрат — профессор Янг давно уехал, одиннадцатый час, он никогда не задерживался на работе. Дальше склонился над капотом своего «Форда» доктор Арсман с химического, Виталий плохо его знал, только «здрасьте-до свиданья».
— Добрый вечер, — сказал Виталий, открыв окно и махнув Арсману рукой.
Арсман обернулся и приветливо кивнул.
— Вит, вы вернулись, — сказал он, сделал шаг к машине Виталия, но, будто натолкнувшись на препятствие, остановился и спрятал руки в карманы джинсов. — Доклад прошел удачно?
— Нормально. — Эта тема Виталия не интересовала, да и Арсман спросил только для того, чтобы заполнить паузу, это было так очевидно, что не имело смысла переспрашивать. — Скажите, Джо, вы видели, как я подъехал?
Странный вопрос. Арсман нахмурился.
— Э… нет, — сказал он. — А что, я непременно должен был обратить внимание?
— Нет, просто…
— Вит, — решился наконец Арсман, — я хочу сказать, что мы… я имею в виду преподавательский состав… все на вашей стороне. Никто не верит, что…
— Даже Доуни? — перебил Арсмана Виталий, и доктор непроизвольно рассмеялся. Доуни работал на кафедре биологии беспозвоночных и был существом настолько злобным и агрессивным, что с ним мало кто общался и даже имя его предпочитали не упоминать всуе. Деканат давно избавился бы от этого ненавидевшего все человечество создания, но специалистом в своей области он был классным, лабораторные работы со студентами проводил так, что еще не было случая, когда прошедшие его школу (и возненавидевшие его от всей души) студиозусы не смогли получить на экзамене хороший балл. Доуни терпели, как терпят болезненную, но необходимую для функционирования организма опухоль.
— Представьте себе, даже Доуни, — сказал Арсман и подошел наконец ближе. Достал руки из карманов, зачем-то потер ладони друг о друга и протянул правую Виталию. Пожатие получилось легким, будто Арсман сыграл непривычную для себя роль в спектакле.
— Представьте себе, Вит, — продолжал он, отойдя на шаг и почему-то оглядевшись, — Доуни утром хватал в коридоре за пуговицу всех, кто попадался ему на пути, и говорил, что Дымов, мол, теперь сможет больше времени посвящать науке, и потому не замешан в том, в чем… Ну, вы понимаете. Никто не уловил связи, честно говоря.
— Значит, — задумчиво произнес Виталий, — вы не видели… Извините, Джо, я тороплюсь.
Кивнув Арсману, он выехал на дорожку к воротам, где дежурил молодой Саймон.
— Привет, Дик, — сказал Виталий и протянул свою карточку. Рука Саймона непроизвольно потянулась к пульту, чтобы нажать кнопку и поднять шлагбаум, но остановилась на полпути.
Мистер Димофф? — удивленно произнес он. — Вы… э…
— Вот моя карточка, — Виталий не давал Саймону возможности подумать, — есть проблема с оплатой?
— Нет, у вас оплачено до конца августа. Но…
— Другие проблемы? — напирал Виталий.
— Я не помню, чтобы вы заезжали, — пробормотал Саймон, — вот убей бог…
— Да? — заинтересованно сказал Виталий. — Откуда же я взялся?
Саймон мучительно соображал, пытаясь понять.
— Наверно, я о чем-то сильно задумался… — принял он наконец решение, совместимое с его представлением о мироздании.
— Наверно, — кивнул Виталий. — Можно, я выеду?
— Конечно, мистер Димофф. — Саймон поднял шлагбаум и произнес, когда Виталий медленно проезжал мимо, спотыкаясь на «лежачих полицейских»: — Пусть у вас все будет хорошо. Никто не верит, что…
Виталий поднял стекло. Похоже, все в университете только об этом и говорили: от сторожа на стоянке до ректора.
Когда Виталий подъехал к дому, зеленый седан стоял у противоположного тротуара, а водитель читал газету, положив ее на рулевое колесо.
Почему это произошло именно сейчас? Чем вчерашний день отличался от множества предшествовавших? Почему Дина именно вчера решила сделать то, о чем давно говорила? Почему так поступила с Айшей? «…И женишься на ней, когда все кончится». Зачем же тогда…