— Можно с ним поговорить?
— Его сейчас дома нет. А зачем он вам?
— Опять Лешка какую-нибудь глупость выкинул, — сказала девушка, продолжая смотреть телевизор. — Доиграется дурак. Голову оторвут и правильно сделают. Хотя зачем ему голова? Он больше другую часть своего тела ценит. Ту, что между ног болтается.
— Что ты несешь-то, Аня? — одернула ее женщина.
— Извините, мы не собираемся никому отрывать голову, — снова улыбнулся майор. — А где его можно найти?
— Чего зря искать. Он через полчаса сам явится. А может, и раньше. С пустым брюхом ему не до пилоток будет, — ответила девушка.
— Аня, перестань!
— А что, не правда? Он скоро по Бирючинску со спущенными штанами бегать начнет, чтобы времени зря не терять. Того и гляди бабушкой-героиней станешь.
Женщина оставила тираду дочери без ответа.
— Разрешите его подождать? — спросил Посохин со всей вежливостью, на какую был способен.
— А вы кто?
— Мы? Простите, не представился. Мы из полиции.
Посохин заметил, как женщина вздрогнула.
— Не пугайтесь. Ничего серьезного. Нам нужно кое-что спросить у Алексея. Меня зовут Павел Петрович, а этого культуриста — Сергей. Мы из уголовного розыска.
Посохин достал из нагрудного кармана рубашки удостоверение. Девушка поднялась с дивана и, подойдя к полицейским, хотела взять удостоверение в руки, но майор отвел его чуть в сторону.
— Брать не нужно. Посохин Павел Петрович.
Девушка фыркнула.
— Какая секретность!
На документы Жарких она даже не взглянула.
— Старший лейтенант, подежурьте во дворе, — приказал Посохин.
— Слушаюсь.
Жарких, бросив недовольный взгляд на майора, вышел из комнаты.
— Позволите присесть?
— Пожалуйста! Вон берите любой, — снова усаживаясь рядом с матерью, показала головой девушка на стоявшие вокруг стола стулья.
— Что смотрите, извините? — спросил Посохин.
— Сопли в сахаре.
— А! Сериал, — догадался майор. Он устроился на одном из стульев так, чтобы его не было видно с улицы.
— Точно! Мама обожает всякую муть про страдания обеспеченных нами слоев.
Посохин пристально посмотрел на женщину. Было заметно, что она волнуется и сейчас ей не до колкостей дочери.
— Вас Анной зовут? — Посохин перевел взгляд на девушку.
— Анной Сергеевной.
— Красиво. Возникает ассоциация с поэмой Есенина «Анна Снегина».
— И что?
— Там главных героев зовут Анна и Сергей. Помните?
— Не помню.
— Жаль, но ничего страшного. Сейчас большинство девушек поэзией не интересуется.
— Разумеется! Ведь сексом интересоваться гораздо приятней.
— Но, позволю себе заметить, и в десятки раз опасней!
Анна, видно не найдя сразу что ответить, сделала паузу. Она смотрела уже не на экран, а куда-то в угол комнаты.
«Дорогой, застегни, пожалуйста, колье. Я должна его примерить, — сказала с экрана тщательно накрашенная блондинка. — Оно чудно смотрится и очень пойдет к моему новому платью от Ямамото».
Посохин невольно хмыкнул. В этой убогой комнате слова блондинки звучали просто нелепо. Анна тоже не удержалась от усмешки.
— Фигня беспросветная! — сказала девушка, вопросительно глядя на полицейского. Она явно ждала ответа на свою реплику. — Наши каким-то образом научились снимать сериалы хуже мексиканцев.
— Ну да, — согласился Посохин.
Он, продолжая улыбаться, подтянул под себя правую ногу и наклонил вперед корпус.
— Калитка! — вскочила с дивана Татьяна Владимировна.
— Сидеть! — вполголоса приказал Посохин. — Всем сидеть.
На веранде послышались шаги. Дверь в комнату открылась.
— Вот блин! — споткнувшись, выругался вошедший в комнату подросток. Он поправил ногой скомканный половичок и поднял голову. Заметив Посохина, он тотчас развернулся, но выскочить за дверь не успел. Майор в два прыжка настиг паренька, схватил его за плечи и, рванув на себя, через секунду припечатал грудью к стене.
— Стоять!
— Больно! — взвизгнул подросток.
— Леша!
Татьяна Владимировна бросилась к Посохину и повисла на нем. С дивана тотчас сорвалась и Анна. Она подскочила к полицейскому и попыталась стащить правую руку Посохина с плеча брата. Девушка оказалась очень сильной. Посохин от неожиданности едва не выпустил Алексея.
— Брысь! — рявкнул майор, отбрасывая Анну в угол комнаты. — Жарких, ко мне!!!
В комнату влетел старший лейтенант. Его взгляд заметался по комнате. Он никак не мог сообразить, что предпринять в такой ситуации. Подобного развития событий, к своему стыду, он никак не ожидал.