Пора было уходить. Обстановка складывалась взрывоопасная. Тем более что карлики, так же, как и я, выступавшие в роли официантов и угощавшие гостей чистым колумбийским кокаином, и сами основательно расширили себе сознание и как-то странно на меня поглядывали своими осоловевшими глазками — того и гляди навалятся гурьбой, не отобьёшься. Некоторые из них уже начали снимать с себя камзолы, сплошь усыпанные перламутровыми пуговицами, и разминаться. Я представил, как они набрасываются на меня и острыми чёрными коготками до крови расцарапывают мою белоснежную рубашку. По-моему, они заподозрили во мне переодетого журналиста.
Свою спутницу я нашёл в самом углу лужайки. Под кокосовой пальмой. В объятиях трансвестита. Он погрузился лицом в большущие сиськи Анфисы и что-то там бормотал ей насчёт миллиона долларов. Анфиса уже в Москве, до «тайм-транспортировки», была на взводе, а тут она окончательно слетела с катушек, решила похулиганить: на велосипеде врезалась в шатёр, толкнула в торт карлика, факиру подожгла тюрбан.
— Валим отсюда, Анфиска, — приказал я ей, — давай руку.
— Ну, кисюня, — заканючила она, — останемся ещё хоть на немножко, здесь так клёво, лучше, чем в Москве.
— Анфиска, что я сказал?
Я оторвал её от еле живого трансвестита и потащил к воротам. У ворот валялась целая гора велосипедов. Семьдесят восемь штук, надо полагать. Я вынул из заднего кармана брюк мобилку и обернулся. Фредди и огромный негр занимались любовью. Карлики спаривались с монашками. Факиры — с велосипедистками. Трансвеститы в основном бродили, наблюдая. Закольцованная песня «Bicycle Race» продолжала орать из динамиков.
Пьяная Анфиска в ухо мне подпевала: «I want to ride my bicycle, I want to ride my bike, I want to ride my bicycle, I want to riding, where I like» («Я хочу ездить на моём велосипеде, я хочу ездить на моём велике, я хочу ездить там, где я хочу»).
Над виллой привязанный к земле канатами и снизу подсвеченный прожектором парил полосатый, как зебра, воздушный шар с красно-розовой надписью на боку — «JAZZ».
На Вирджинских островах вовсю шла вечеринка Фредди Меркьюри в честь выхода нового альбома Queen.
— Оператор?
— Да, Артём. Я вас слушаю.
— Откуда вам известно моё имя?
— Как же мне его не знать? Я координирую этот проект.
— Какой ещё проект?
— Проект «Телефонная будка».
— Так, значит, я участвую в проекте?
— Конечно.
— А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я в нём участвовать?
— Если бы спросили, не исключено, что вы бы отказались, а ваша кандидатура нам очень подходила. Вас выбрал компьютер.
— Чем я ему так понравился?
— Живёте уединённо, не имеете родственников, по возрасту подходите. И так далее. Для чистоты эксперимента это как раз то, что нужно.
— В чём смысл эксперимента?
— Не могу сказать. Потому что, какой же это тогда эксперимент? Ведь он ещё не закончен. Проект «Телефонная будка» продолжается.
— Ладно. А кто проводит эксперимент? Похоже, применяются какие-то новейшие технологии.
— Вы угадали. Это совместный проект Силиконовой долины и Манчестерского технологического института.
— То есть все появления из ниоткуда заказанных мной вещей это их ноу-хау?
— Абсолютно верно. Телефонная будка является приёмником-передатчиком.
— Мгновенная переброска на расстояние материальных объектов, я так понимаю?
— Вы правильно понимаете.
— Хорошо. И что же, только я один участвую в эксперименте?
— Эксперимент проходит по всему миру. В России, кроме вашей, установлено ещё двенадцать таких телефонных будок. В различных городах.
— Значит, моя будка — тринадцатая?
— Ну, если вы суеверный человек, можете считать её первой или седьмой. В зависимости от вашего счастливого числа.
— Угу. О’кей, оператор. Кстати, как мне к вам обращаться? Имя у вас имеется?
— Лучше всего, если вы будете называть меня просто оператором.
— Ну, что ж. Тогда такой вопрос: по окончании проекта вы вернёте себе назад полученные мною деньги?
— Всё, что вы попросили и ещё попросите, останется у вас.
— То есть пока не закончился эксперимент, можно грести деньги лопатой?
— По секрету скажу вам, те двенадцать россиян, что с вами участвуют в проекте, только тем и занимаются, что требуют у будки деньги. Дальше первой опции они не продвинулись. Вы единственный, кто позвонил оператору.
— А долго ещё продлится эксперимент?
— Этого я тоже вам сказать не могу.
— Ладно. Хорошо. Есть ли какие-нибудь дополнительные опции у будки кроме указанных?
— Чего бы вам хотелось?
— Могу ли я, например, наказать тех людей, которые так или иначе обидели меня?
— В принципе это можно устроить. Будка позволяет исполнить многие ваши сокровенные желания. Даже побывать в прошлом и встретиться с интересующим вас человеком.
— Правда? Ого! Машина времени! Можно перемещаться и в прошлое, и в будущее. Вот здорово!
— Только в прошлое. Будущее ведь ещё не наступило. Для путешествий в прошлое есть одно обязательное условие.
— Какое?
— Там нельзя ничего менять.
— Понятно… А такой вот вопрос…
— Давайте.
— Летела стая, совсем небольшая, сколько было птиц и каких?
— Не понял вас. Какая стая?
— Совсем небольшая. Сколько было птиц и каких?
— Не понял.
— А я вообще с живым человеком разговариваю или с компьютером?
Лунный пейзаж был как настоящий. На стенах павильона висели огромные цветные фотографии лунной поверхности, сделанные 40 лет назад, во время экспедиций «Аполлонов». Все фотографии отражали особенности лунного рельефа, и только одна была исключением — классическая фотография Эдвина Олдрина, в белоснежном скафандре стоящего на поверхности Луны и глядящего в объектив фотоаппарата. Естественно, лица Эдвина видно не было, а в чёрном стекле светофильтра его шлема отражалась фигура Нэйла Армстронга и часть угловатой конструкции посадочного модуля.
— «Спайдер Машина» — абсолютно автономная, — рассказывал Фриц. — Даёшь ей конкретное задание, а как его выполнить, она сама решает. Наша «Паучиха» обладает разумом.
— Так уж и разумом, — усомнился Ричард.
— Можно проверить, — Фриц обещающе улыбался.
— Ну что ж… — Ричард на минуту задумался, — сделаем так.
Он вытащил мобильный телефон из внутреннего кармана тонкой шелковистой курточки с яркой круглой эмблемой и с надписью «Virgin Lunar» на груди и сказал:
— Задача следующая. Spider Machina должна найти эту вот штучку. Положи-ка её вон в ту яму, а сверху камнем накрой.
— Понятно, — сказал Фриц, всё ещё довольно ухмыляясь.
— Это первая часть задания, — добавил Ричард.
— А какая вторая?
— Потом скажу.
— Gut.
Главный инженер Бременского института искусственного интеллекта взял телефон, отнёс его в указанный Брэнсоном маленький кратер, надвинул на лунку один из валунов, в беспорядке разбросанных по лунному ландшафту, затем подошёл к компьютеру и что-то там над ним поколдовал.
Spider Machina действительно была похожа на паука. Никаких колёс, вместо них — восемь суставчатых насекомоподобных ног. Как только сигнал был получен, она довольно резво добралась до искомой точки, благополучно обойдя опасные провалы, встретившиеся ей на пути. Потом рукой-манипулятором освободила вход в воронку и вытащила оттуда телефон. Фриц при этом стоял рядом с Ричардом, не вмешиваясь в процесс, и продолжал улыбался.