— А судьи? — спросил я, уже зная ответ.
Она резко, горько рассмеялась.
— Судьи? Какой же я была дурой, что поверила, будто в этом мире есть справедливость для тех, кто не аристократ!
Я сжал кулаки. Эти ярость и безысходность, прозвучавшие в её голосе, я знал слишком хорошо. Сам не раз сталкивался с подобным, пусть и в другом мире и при других обстоятельствах.
— Не будем про справедливость или месть, — сказал я твёрдо. — Только про то, как защитить себя и близких. Это единственное, что имеет значение.
Целительница кивнула.
— Да. И всё же этому моральному уроду не уйти от возмездия, — сказала она, горько усмехнувшись. — Каким бы неуязвимым к последствиям своих гнусных поступков Фендал ни казался, он крупно облажался, когда сунулся к тебе домой. Его дядя и вся знать от него отвернулись. Пока что. Может, их благосклонность скоро и вернётся, но ждать он, видать, не хочет. Терпение — не его конёк, это точно.
Она махнула рукой, указывая на зал. Смрад перегара, дешёвой еды и немытых тел ударил в нос с новой силой.
— Вот прямо здесь, в этой таверне, да и в других по всему Тверду, он трепался по пьяни, что готов всё своё состояние спустить, лишь бы нанять убийц и наёмников, чтобы отомстить тебе и всем, кто с тобой связан. Сам знаешь, не в его характере сначала сделать, а потом уж орать об этом на каждом углу.
Она снова вздрогнула, словно от удара.
— Своё состояние Фендал промотал почти вчистую. Думаешь, почему он вообще со мной на охоту попёрся? — она скривилась, будто проглотила лимон. — Да просто чтобы денег на свои грязные делишки заработать. Он мне это не раз говорил, пока издевался. А мою долю добычи просто забирал, и если я пикнуть пыталась, унижал ещё хлеще.
Я пробормотал:
— Мне очень жаль. Хотя что толку от моих сожалений?
Она резко сплюнула на пол, прямо у стола. Жест сказал всё красноречивее любых слов.
— Не надо слов, — прошипела она, и в глазах её снова вспыхнул недобрый огонь. — Стань занозой в заднице для таких вот ублюдков, что издеваются над беззащитными женщинами. Стань тем единственным правосудием, которое доступно таким, как мы, перед лицом тех, у кого власть и деньги. — Она подалась вперёд, голос стал тише, но жёстче. — Помоги мне объяснить ему, что целители, да и простые люди тоже не беззащитны, что с нами шутки плохи, и рано или поздно за свои поступки придётся заплатить.
Я тоже наклонился к ней. Её решимость осязаемо вибрировала в воздухе между нами.
— Как?
Она сжала что-то под одеждой, должно быть, амулет.
— Просто, — ответила она, и голос её стал ещё жёстче. — Даже когда меня выкинули, в Гильдии Истребителей остались те, кто помнит добро. Да, они очень напуганы и осторожны, но уж точно не дураки. Ни один целитель, ни один, мать его, авантюрист не подписался на контракт с Фендалом. Вот он и попёрся охотиться в одиночку.
— Туда, где он с тобой… охотился? — спросил я, хотя уже всё понял. Вот оно! То, что искал!.
Она дёрнулась, как от удара. Видать, зацепило.
— Да, — выдохнула целительница сквозь зубы. — Именно там он и сдохнет! Получит по заслугам!
Она быстро огляделась и придвинулась ещё ближе. Голос стал тише, но в нём зазвенела сталь, пробившись даже сквозь людское многоголосие.
— Всё просто, Артём. Ты же видел, как ведут себя твари: лезут на того, кто находится рядом, или на того, кто стоит поперёк пути. Если это не какой-нибудь особенный урод, конечно. Вот и всё. Мы просто… выждем, когда эта глянцевая мразь сунется. А он сунется. Не сможет не сунуться, у него вечно руки чешутся.
Её кулак сжался, костяшки побелели. Вокруг пальцев заструилась еле заметным свечением мана.
— Я пущу в ход Шип, стянув на себя как можно больше тварей, столько, сколько смогу выдержать, и они его порвут как очередного идиота, сунувшегося не туда. Никто и не догадается. Запишут, погиб в бою, бывает. И всё.
— А я там… — кивнул я, — если что-то пойдёт не по плану? Или если «Иголки» окажется мало?
Женщина усмехнулась.
— И ещё потому, — добавила, — что ты хочешь видеть, как он сдохнет, хочешь знать точно, что он больше не доберётся до твоих девчонок в Мириде.
Тут она попала в точку.
Я допил пиво. Тёплое, противное, но настроению соответствовало.
— А если он просто свалит, не полезет, тогда… всё, конец? — спросил я, не отводя взгляда.
Вопрос задал не ради праздного продолжения разговора, мне нужно знать всё чётко.