— Неплохо! — крикнула она, легко перемахнув через упавшее дерево, застрявшее между двумя стволами. — Я знала, что ты быстрее обычного человека, но оказалось просто ураган какой-то!
Крольчиха резко рванула вперёд, мощные ноги несли её длинными, почти полётными прыжками, и снова оторвалась. Белоснежный хвостик-помпон игриво дёрнулся.
— Но всё равно медленно!
Пришлось признать, уделала она меня. Я сбросил скорость, переходя на более разумный темп. Хотя, честно говоря, не особо-то и расстроился, оказавшись вторым. Наблюдать за её бегом одно удовольствие. Изящная, гибкая, чистая поэзия в движении, если бы я понимал в поэзии.
Лили тоже притормозила и поравнялась со мной, как раз когда мы выскочили из леса на равнину. И хоть она не пыхтела, как кузнечные мехи, и пот с неё не лил в три ручья, как с меня, но дышала всё же тяжело, а на бледном лбу блестели капельки пота. Значит, пробежка тоже не показалась ей лёгкой прогулкой. Правда, отдышалась она куда быстрее. Когда действие Рывка Гончей закончилось, я ещё сбавил ход, но старался держать хоть какой-то приличный темп.
— Вот теперь больше похоже на человеческую скорость, — заметила крольчиха, всё ещё улыбаясь во весь рот. Гонка ей явно пришлась по душе. — Хотя для человека, который выкладывается по полной… Ни один человек не сможет бежать так весь день. В чём твой секрет?
— Подарок богини, — ответил я. — Угадаешь какой?
Она сдвинула очки на лоб, вытерла испарину.
Подарок богини, — ответил я. — Угадаешь, какой?
Она сдвинула очки на лоб, вытерла испарину.
— Ну, я знаю только одну, чьи слуги проявляли к тебе интерес… Так что… Безымянная?
Я кивнул.
— А что скажешь насчёт встречи с ее Верховной жрицей? С Ирен? Мне кажется, она будет рада тебя видеть. И через нее можно будет обратиться к самой Безымянной — я уверен, она услышит твою просьбу. Это может быть весьма полезно для тебя.
Она уставилась на меня во все глаза.
— Я думала, Безымянная путешествует по другим мирам. Так говорят её последователи. И что она это любит.
— Скажем так: у Ирен к ней прямая связь, — загадочно протянул я и, подмигнув, снова прибавил шагу, переходя на лёгкий бег.
Я старался и подготовил гору Артов. См в Доп Материалах ))) Ну и да, открыт стол заказов на сочные Арты, я наконец научился это делать…:)
Глава 23
С Лили мне бежалось в кайф.
Может, я бы и с большим удовольствием нёсся до Тверда, если б не давящий страх, зудевший где-то на грани сознания, но даже так компания скрашивала дорогу. Одному всегда тяжелее, а тут хоть есть с кем словом перекинуться да и просто приятно чувствовать чьё-то присутствие рядом.
Когда я бежал без Рывка Гончей, Белла в принципе держалась со мной наравне, да и Илин не отставал. Но чтобы просто нестись во весь опор, не парясь, что оставлю всех глотать пыль, и даже позволить себе рвануть просто так, для души, это, как ни крути, настоящая отдушина. Такой чистой радости движения я не испытывал давненько, считай, с первых недель в Валиноре. Там поначалу тоже приходилось выкладываться.
И Лили, кунида, разделяла непередаваемый кайф от свободного бега. Подзадоривала, легко, как пушинка, кружила рядом, заливисто хохотала, прыгала с такой грацией, что глаз не оторвать. Казалось, она совсем не уставала.
Уже ближе к вечеру, когда мышцы приятно гудели от многочасовой нагрузки, я чуть не растянулся на полном скаку. Рюкзак за спиной вдруг отчётливо завибрировал. Я инстинктивно рявкнул, резко тормознул и скинул рюкзак на землю. Первая мысль –: какая-то тварь туда забралась, змея или ещё какая пакость.
Содержимое моего походного мешка разлетелось по траве, и среди прочего барахла я сразу заметил тёмный деревянный ящик. Золотые руны на нём на мгновение ярко вспыхнули и тут же начали медленно гаснуть. Мы, должно быть, подошли к точке привязки, которую я некогда установил недалеко к северо-востоку от Тераны. Домашняя метка сигналила, что готова к телепортации.
— Ты как, Артём, цел? — спросила Лили, нетерпеливо подпрыгивая передо мной. Щёки у неё раскраснелись от нагрузки, кожа блестела от пота. В мягком угасающем свете заходящего солнца выглядела она просто сногсшибательно. Даже проступившая на лице испарина её ничуть не портила, а наоборот, придавала какой-то особый шарм.