Кое-как я заставил себя повернуть голову и с огромным облегчением увидел, что всё ещё держу Лили за руку, и она летит рядом со мной. А вот ей, похоже, всё такой способ передвижения показался в кайф. Улыбка от уха до уха не сходила с её лица, глаза широко распахнуты и устремлены вперёд по направлению нашего безумного полёта.
Но вдруг расслабленное выражение сменилась гримасой ужаса, рот открылся в беззвучном крике. Я резко повернул голову и посмотрел вперёд. Мы неслись прямиком на склон здоровенного холма, и при такой бешеной скорости нас должно было размазать по нему тонким слоем, как мягкое масло по хрустящей корочке хлеба.
Я ничего не мог сделать и только успел мысленно взвыть, как мы достигли холма и… прошли его насквозь. Просто как призраки.
На пару долгих мгновений нас окутала непроглядная тьма и тишина, а потом снова вынырнули на дневной свет, только теперь мы парили где-то сантиметрах в пятнадцати над землёй.
А, ну да! «Эфирный» режим, или как его там правильно назвать? Мы оба выглядели вполне материально, но, видимо, нас как-то «вывели из фазы» реальности, чтобы мы могли видеть окружающий мир, но не врезаться во все подряд на такой скорости. И это было очень кстати, потому что контролировать наше передвижение мы никак не могли, артефакт тащил нас по прямой к точке назначения, как по рельсам.
Когда я немного попривык к странному способу перемещения, тошнота и первобытный страх понемногу отступили. Самое главное, постараться не пялиться на землю, мелькающую под тобой с бешеной скоростью, а смотреть куда-нибудь вдаль, на горизонт.
На самом деле стало даже почти спокойно, как будто попал в какой-то навороченный VR-тур по миру: видишь всю красоту вокруг, но не чувствуешь ни ветра в лицо, ни рёва от скорости, вообще никаких физических ощущений. Или словно летишь в идеально бесшумном самолёте без малейшей турбулентности.
Более того, если закрыть глаза, получалась почти камера сенсорной депривации. Не то, чтобы ощущения приглушались, их просто не было вообще. Это оказалось настолько расслабляющим, что я, кажется, даже умудрился задремать на пару минут, благодарный за неожиданную передышку после целого дня бега на износ.
Поэтому, когда все ощущения внезапно вернулись, да ещё и с ощутимым толчком, для меня это стало натуральным шоком. Я моргнул и обнаружил, что сижу на траве и всё ещё держу тёплую руку Лилии в своей.
А ещё я услышал её восторженные визги практически прямо у себя в ухе. Она что, всё это время так верещала от восторга?
Глава 24
Мои глаза распахнулись, я быстро огляделся. Да, это именно то самое место, где я, как смутно припоминал, и привязал когда-то Домашний Оберег. Немного южнее того поля, где мы тогда знатно потрепали орду монстров. Я поднялся на ноги и помог Лилии, которая с живым любопытством вертела головой по сторонам, осматриваясь.
— Артём, а почему ты привязал артефакт именно сюда? — спросила она. Её длинные белые уши забавно подёргивались, пока она высматривала какой-нибудь знакомый ориентир или просто примечательное место.
— Это было ближайшее к дому безопасное место, когда я получил Домашнюю метку, — пояснил я, убирая деревянный куб обратно в рюкзак, и махнул рукой на юг. — Терана отсюда в нескольких часах ходу, если двигаться обычным человеческим шагом, а поместье Мирид находится примерно на день пути дальше, у юго-восточной границы Бастиона.
Девушка-крольчиха рассеянно поправила очки:
— Значит, даже с нашей скоростью мы не доберёмся до твоего поместья сегодня, если только не решим бежать полночи напролёт?
Я кивнул:
— Похоже на то. Придётся разбивать лагерь на ночь. Если у тебя чего-то нет из снаряжения, палатки там или спальника, я могу сделать.
Лили гордо выпрямилась.
— Не нужно, Артём, я всё сама для себя сделала! — она ткнула себя большим пальцем в грудь. — Я же теперь Кожевник, помнишь? Пока была в гостях у Лигеи успела смастерить себе отличный складной походный стул. Его чертёж появился всего несколько месяцев назад, такая удобная штука!
— Ах, вот как? — как можно небрежнее протянул я, с трудом сдерживая улыбку.
— Да, он просто потрясающий! Смотри! — Лили с энтузиазмом полезла в свою объёмную сумку и извлекла оттуда… стул. Я сразу узнал свой дизайн, только этот отличался более толстой обивкой на сиденье, спинке и даже на подлокотниках. Она любовно погладила его рукой. — И вот что я тебе скажу, это теперь моя самая любимая вещь. Я бы расцеловала того, кто это придумал и так облегчил мне жизнь!