— Он сейчас такой стеснительный ничего мне не рассказывает! А где вы останавливались раньше?
Не замечая моего смущения, Лили охотно поведала баронессе о Розе и её волшебной поляне, не забыв также описать свои усилия, которые они совместно с дриадой приложили к приготовлению угощений к моему прибытию.
Марона всё это время задумчиво смотрела на меня.
— Кстати, о сказках, — сказала она задумчиво. — Твоя жизнь полна чудес и волнений, не так ли?
Я улыбнулся и взял её руку.
— Но где бы я ни путешествовал, дом всегда остаётся самым важным местом.
Лили мечтательно вздохнула.
Ужин прошёл приятно, хотя и оказался кратким.
Как только Марона и я пожелали Лили спокойной ночи, появилась Мэриголд и повела девочку-зайчика в её комнату…
Марона взяла меня за руку.
— Пойдём, — сказала она почти застенчиво, ведя меня в свою спальню.
Большой балдахин тяжёлым тёмно-красным пологом закрывал широкую кровать, выглядящую невероятно шикарно и уютно.
Хорошо…
Глава 26
Сонное состояние постепенно отступало, я начал ощущать пружинящуюю мягкость перины, а в моих руках… оказаласб небольшая плотная фигура. Ощущение интригующее. Открыл глаза…
И тут же надо мной нависло маленькое курносое личико, розовые волосы пушистым облаком разметались вокруг. Мэриголд. Она озорно щурилась, явно довольная моей реакцией.
— Доброе утро, любимый, — промурлыкала она и тут же прижалась ко мне всем своим мягким, тёплым обнажённым телом.
Сон окончательно слетел, глаза распахнулись.
— Где… — вопрос сам собой сорвался с губ. — Откуда ты взялась? — рука привычно скользнула в шелковистые розовые волосы, опустилась ниже… — где Мар… то есть баронесса?
Мэриголд снова хихикнула, её смешок прозвучал немного наигранно.
— Вообще-то из Земнограда, — уточнила она. — А что до нашей Леди… У неё, видишь ли, неотложные дела в городе, и она очень сожалеет, что, скорее всего, будет занята вплоть до самого вашего отъезда.
Я кивнул. Понятно, бывает.
Она ловко оседлала меня. Воздух вокруг наполнился сильным, почти осязаемым запахом, мгновенно ударившим в голову, тело мгновенно напряглось, член отозвался стояком. На какой-то момент все мысли растворились, осталось одно острое ощущение: только она и я. Мэриголд, тяжело дыша, почти шепча, добавила, глядя мне прямо в глаза:
— А это значит, что я смогу трахнуть тебя в её постели.
Ощущение, как её влажные лепестки скользят по моему стволу, показалось ошеломляюще внезапным, внутри всё моментально сжалось от остроты момента, и… я мягко, но непреклонно отстранил её, выдохнув сквозь зубы. — У нас проблема! — вырвалось у меня, почти с рычанием. — Свиток Предотвратить зачатие… У меня его нет.
— Ох, чёрт! — прошептала Мэриголд. Её огромные голубые глаза распахнулись, отражая в себе бездну осознания. Она знала о моей особенности, о том, что достаточно лишь капли, чтобы отправить её в неплановый декрет. Пока она обдумывала ситуацию, прикусив свою пухлую губу, её тело неосознанно продолжало ласкаться о моё бедро и стоящий колом член. Я ощущал обжигающее тепло, терпеливо ожидая её решения.
Наконец она посмотрела мне в глаза и глубоко вздохнула, словно смиряясь с неизбежным. — Хорошо, Артём, — прошептала она, её голос, обычно высокий и звонкий, стал удивительно низким, бархатным. — Мы сделаем это иначе. Но тебе придётся очень постараться, чтобы доставить мне настоящее удовольствие.
Розововолосая головка склонилась к моему лицу, и я замер, увидев, как голубые глаза, обычно озорные, сейчас наполнились сосредоточенной нежностью. Тёплое дыхание коснулось моей кожи, а затем последовало лёгкое трепетное прикосновение. Сначала это казался лишь лишь намёк на него, невесомое касание кончиком языка, исследующее, дразнящее, затем её губы, такие пухлые и мягкие, нежно обхватили мой ствол, и я ощутил нарастающее тепло, влажность и невероятную нежность.
Она двигалась медленно, выверяя каждое движение, словно изучала меня, запоминала каждую мою реакцию. Розовые волосы рассыпались по плечам, обрамляя её лицо, а маленькие пальчики почти невесомо скользили по мне, усиливая ощущения. Я закрыл глаза, погружаясь в водоворот чувств, чувствуя, как её язык, такой проворный и умелый, ласкает меня, то скользя вверх-вниз, то задерживаясь на самых чувствительных точках и вызывая мурашки по всему телу.
Дыхание Мэриголд стало прерывистым, и я понял, что она тоже наслаждается процессом. Она дарила удовольствие и себе, вкладывая в каждое движение всю свою страсть, нежность и мастерство. Каждый вздох, каждое движение её языка, каждое касание губ доставляло мне наслаждение, которое нарастало с каждой секундой, грозя поглотить меня целиком…