Я ответил на страстный поцелуй, наслаждаясь ощущением мягкого тела, прижавшегося ко мне. Как же я скучал по её нежному теплу и необузданной страсти!
Наконец Самира отстранилась, бледно-жёлтые глаза пытливо взглянули на меня.
— Наш враг мёртв и лежит у твоих ног? — в её голосе сквозил нетерпеливый, почти хищный интерес.
— Он больше не угрожает нашей семье, — торжественно заверил её.
Она удовлетворенно кивнула:
— Я знала, что ты справишься с ним даже без заверений Мии.
С поразительной быстротой она вырвалась из моих объятий, подошла к столу, наклонилась над ним, подняла тунику, а затем опустила милые жёлтые трусики, обнажив округлые ягодицы и гладкий манящий холмик. Мой взгляд скользнул по её изгибам, и я почувствовал прилив жара в паху.
Усталость? Какая, к чёрту, усталость! Как же я люблю эту жизнь!
— Возьми меня, мой герой! — хобгоблинша нетерпеливо глянула на меня через плечо и призывно выгнула спину.
Я тут же расшнуровал штаны, высвобождая член, который мгновенно откликнулся на аппетитную попу Саймиры и её влажную от любовных соков киску. Повторного приглашения мне не требовалось. Шагнув вперёд, положил руки на её широкие бёдра, чувствуя их упругость, и нежно погладил мягкую кожу, приближаясь членом к её туннелю, проводя головкой по влажным от любовного сока половым губам, смачивая головку члена. Её ягодицы призывно покачивались. Я сделал пару толчков, как следует увлажняя член перед бурным сексом.
Игриво шлёпнул Самиру по левой ягодице, наблюдая, как та восхитительно покачивается, пока женщина постанывала от удовольствия, и, изменив положение, вошёл в её киску плавным движением, растягивая узкий туннель.
Хобгоблинша взвизгнула и заёрзала на столе. Её округлые ягодицы и бёдра покачивались, когда я вынимал член и снова входил в её киску, повторяя движение раз за разом и постепенно наращивая темп и силу толчков.
— Да! — выдохнула она, прижимаясь щекой к столу при каждом сильном толчке. — Трахни меня как следует! Ещё! Да! Да! Ты знаешь, что мне нравится…
Я схватил её за волосы, откинул её голову назад и, грубо вбивая член в узкую киску, шлёпал по округлой заднице свободной рукой. Этого оказалось достаточно, чтобы довести ее до пика. С восторженным воплем Саймира задрожала всем телом в ярчайшем оргазме, а в меня ударила струя сквирта. Её киска завибрировала и стала сжиматься, яростно пульсируя.
Поскольку буквально пару минут назад я разрядился с Лейланной, то сейчас мог продержаться с Самирой немного дольше и раз за разом продолжал грубо брать её на столе, наслаждаясь тем, как её тело содрогается от новых волн оргазмов.
— Я скучал по тебе, — выдохнул я, поворачивая бёдра, чтобы изменить угол проникновения.
— Я тоже…— задыхалась она, поднималась на цыпочки так, чтобы я мог поглубже засадить свой член в её пылкую киску. — Ах! Ах! Да-а-а-а!
Саймира забилась в экстазе от очередного оргазма, и это стало для меня спусковым крючком. По телу разлилась волна обжигающего тепла, а из члена ударил фонтан семени.
— Боже, какой же кайф…
Переведя дыхание, я вытащил член из её киски и заключил Саймиру в объятия. Вдыхая аромат разгорячённого женского тела, просунул руки под её тунику и крепко сжал мягкую грудь.
Внезапно в глубине дома раздался жалобный крик младенца. Глория! Чёрт, кажется, это её голос.
При этом звуке Самира с сожалением вздохнула.
— Думаю, пришло время тебя отпустить к другим девочкам, они тоже соскучились и очень тебя ждут, — сказала она. Я наклонился и поцеловал её.
— Скоро увидимся.
Улыбнувшись в ответ, она вернулась к готовке. Дразнящие запахи заполнили кухню, обещая вкусный обед.
Оставив хобгоблиншу на кухне, я поднялся наверх по странно пустому дому, а затем, пройдя по коридору, достиг комнаты Глории и заглянул внутрь.
К моему удивлению, я добрался до неё первым, что показалось весьма странным в доме, полном заботливых женщин, относившихся к новорожденной как к своему ребёнку. Дочка лежала в колыбели. Очаровательное личико сморщилось и покраснело, маленькие ручки и ножки беспомощно дёргались, и она плакала, заливаясь ревом.
— Ш-ш-ш, малышка, — я наклонился и осторожно взял дочь на руки, прижав её к себе. Ей исполнилось уже почти два месяца, но она всё ещё казалась мне очень крошечной и хрупкой. — Папа здесь, папа дома, и он позаботился о твоей безопасности.
Повернувшись, я увидел Зару, стоящую в дверном проёме и смотрящую на меня с нежностью и облегчением. Она тихо подошла ко мне и крепко обняла, узкие плечики задрожали от внезапного прилива эмоций.
Я опустился на колени и переложил Глорию на другую руку, чтобы прижать к себе свою Зару. Погладив её гладкие чёрные волосы, поцеловал в лоб: