– Можешь ехать на раскопки, – сказал Стефан, вышел из-за стола и протянул молодому человеку разрешение.
Тот быстро пробежал взглядом по строкам.
– Откуда ты знаешь место, куда хочу поехать? – испуганно спросил юноша.
– Думаешь, я не заметил, что ты до дыр зачитал изданный мною дневник Джона и Сахемхета-старшего? Что на стенах комнаты висят подробные карты юга Египта, что в свободное время пересматриваешь папирусы Птаххетепа и пытаешься найти в них смысл? Мой отец столько времени проводил с тобой, словно учитель с учеником. Может, и, правда, пришло время отпустить тебя навстречу своей судьбе, – мужчина улыбнулся, обнял сына и с ноткой таинственности в голосе прошептал: – Только сначала перечитай оригиналы рукописей деда и спроси у него разрешение.
– Спросить?
И если выполнение первого условия не вызывало трудностей, то второе ввело юношу в замешательство, ведь Сахемхет Аджари умер больше двадцати лет назад.
– Да, спросить, – решительно произнес Глава Службы древностей, – спуститься в его гробницу, попросить разрешение на раскопки и благословление на работу в библиотеке Древних.
Он повернулся к столу, перелистнул ежедневник до форзаца, достал из-под него пожелтевший листок, переписал на линованную страницу две строки цифр и вырвал ее.
– Это коды от замков в гробнице, – Стефан протянул Сахемхету лист. – Прежде чем закрыть изнутри дверь, проверь, работает ли замок. Не оставляй верх открытым, так безопаснее для тебя. Ты знаешь, какая в Саккаре охрана. Бери машину, веревочная лестница на тридцать метров есть в гараже, строительная маска и перчатки лежат рядом, не забудь крепкий кофе в термосе, чтобы не уснуть там. Выдержишь это, значит, фараон Сахемхет Неферефкара Хор Ахет благословил тебя на путешествие на юг страны.
– Так просто? И я смогу уехать?
– Да, – рассмеялся мужчина. – Иди уже! Вижу, как не терпится тебе штурмовать гробницу. Но сначала изучи рукопись, она дома, на самой верхней полке стеллажа, что у рабочего стола, в архивном коробе.
– Я люблю тебя, папочка!
Молодой человек от радости повис на шее отца, с трудом сдерживая слезы счастья. Поцеловав родителя на прощание, он, снова поправив очки, с гордым видом покинул свой второй дом.
Рабочий кабинет Стефана занимал один из трех больших залов первого этажа в особняке. Эту комнату обставлял еще Сахемхет-старший, когда он и Эмилия купили двухэтажный дом в Западной Саккаре с расчетом на большую семью: детей, внуков, правнуков. Их единственный сын порадовал родителей тремя внуками и внучкой. А теперь и правнуки обживали дом, который так напоминал музей.
Аджари-Карнарвон младший пододвинул библиотечную лестницу к стеллажу с книгами, дотянулся до верхней полки и снял короб. Заняв кресло отца, он стал выкладывать содержимое на стол. Все листы были аккуратно разложены в хронологическом порядке по именным папкам – Стефан навел порядок в хаотичной стопе бумаг, спрятанных дедом «до лучших времен», но так и не разобранных им. Дневник Джона и дневник Сахемхета сейчас не представляли ценности – их молодой человек знал почти наизусть. Словарь Птаххетепа тоже. А вот папка со знаком вопроса заинтересовала его. Убрав ненужные материалы в короб, юноша ушел в свою комнату с таинственной стопкой в руках.
Освободив пол, он осторожно разложил листы в четыре ряда на полу. Каждый из них был исписан иероглифами Древних по вертикали, горизонтали, диагонали. Надписи обрывались, меняли направление… Сахемхет внимательно осмотрел каждый и только на одном в левом верхнем углу нашел иероглифическую надпись на языке Древнего царства, а под ней – изображения вытянутых треугольников.
«Пирамидами можно любоваться только издалека, – прочел он вслух и задумался. – Дедушка говорил, что каждое слово имеет значение. Пирамиды – это не Гиза… Это общее понятие, а не конкретное. Пусть ими будет рисунок под текстом. Теперь, «издалека»… Насколько издалека?»
Юноша поднялся на стул. Ничего. На стол. Безрезультатно. Согнувшись, устроился на шкафу. Все равно было слишком близко. Каждый знак притягивал внимание к себе, не давая сосредоточится на целом. Непоседливые очки снова соскользнули на кончик носа. Сахемхет бросил взгляд поверх линз и замер: иероглифы потеряли четкость и слились в линии.