Тьма колыхнулась, окутывая девушку. Фиолетовый и чёрный смешались, замерцав в её волосах.
— Прекрати. Мне всего лишь щекотно. Ты — лишь последний огрызок того, кем когда-то являлся. Она тебя долго искала и, наконец-то, нашла благодаря почти забытому сну. Насколько же ты боялся забвения, что решил спрятать часть себя в Башне ещё до того, как врата затворились и сон начался? Ты жалок. Богиня Чудес мне не союзник, но она права. Та, кого Спящие звали ***** ****, — путь к нашей свободе! Ты создал этот феномен. Запытал её до того, что бедняжка решила создать из ничего — всё. Она потеряла имя и шагнула за горизонт, а сейчас я пришла за тобой. Ты нам нужен. — В жаре зловещей улыбки не было ни намёка на страсть. Лина никогда не была страстью.
Тьма вновь попыталась облечь себя в форму, но Лина покачала головой и щёлкнула пальцами. Мир замерцал, дробясь на осколки мгновений. Сквозь них на неё осуждающе смотрел фиолетовый мрак. Блондинка засмеялась и скрутила его в тугой шар, сунув за пазуху. Пришла пора возвращаться.
Эпилог циклов. Часть 1
Стоял жаркий аметистовый полдень. Бескрайнее фиолетовое море бурлило, выбрасывая на чистый пляж клубы алой пены. Нежные пальмы покачивали спелыми плодами, даруя тень и прохладу. А песок под ногами был такой мелкий и нежный, что в него хотелось зарыться и спать.
— Как прогулялась, малышка? — нежно спросил Лину вальяжно расположившийся в гамаке Ричард, потягивающий какой-то коктейль из бокала.
— Ну вот. Пока я пашу, ты, значит, развлекаешься, да? — наигранно хмуро поинтересовалась блондинка у мужа.
— Ну, я же не виноват, что эта ревнивая сука пытается до меня дотянуться, стоит там показаться, — мужчина столь же ненатурально трагично развёл руками.
Лина оглядела себя. На её подтянутом теле появился вызывающего вида купальник, весьма откровенно подчёркивающий её формы. Затем она бросила взгляд на тенёк неподалёку от мужа, улеглась в шезлонг, потянулась и с наслаждением напилась молока из услужливо появившейся чаши. И только немного погодя, лениво ответила:
— Устала как собака. Ноги отваливаются. Гав. Ррррр! — Её тело на пару мгновений изменилось: длинные ноги остались отдельно лежать на шезлонге, а запахи и звуки стали предельно острыми. Вернув всё как было, Лина беззлобно сказала любимому: — Рич, прекрати, а то я тебя, честное слово, за задницу цапну.
— Никак не можешь привыкнуть? — рассмеялся стервец.
— Да я с этих свойств реальности хренею. Во сне хотя бы был Консенсус. А тут каждый творит что захочет по желанию левой пятки, — пожала блондика плечами и прикрыла глаза, наслаждаясь лучиками солнышка, что проникали между буйной зеленью, скрывающего её дерева.
— А мне здесь нравится. Главное забыть о том, что всего этого нет, и не вспоминать, как мы тут очутились, — ловко кувыркнувшись из гамака, Рич вскочил на ноги и подошёл к Лине, любуясь её идеальным телом.
Лина приоткрыла один глаз и осмотрелась. Вдали по пляжу виднелась прогуливающаяся парочка. Широкоплечий и самоуверенный мужчина-блондин и скромная, очень стеснительная девушка, лазурные волосы которой подчёркивали её утонченную, нежную фигурку. Вокруг них бегала жалкая, трясущаяся чихуахуа, непрестанно лая, пока Воля её грозно не окликнул:
— Астер, фу! Плохой, плохой эндорим. — Для этой шмакодявки, как для наиболее буйного, здесь существовали определённые ограничения, и всеобщим решением было принято оставить его в такой форме. Она подходила гадёнышу как нельзя лучше.
— Ааа, яяя-то думала, они тут с Нездешним насмерть бьются, животы свои не жалея, — саркастично протянула блондика и встретилась с внимательным взглядом мужа, — Давай о делах чуток потом, а то Астра сразу примчится и начнёт донимать.
— Откуда примчусь? — зашелестели деревья и море. — Я здесь везде. И даже ваши тела — это я! Я властелин экзистенциальных грёз и создательница всего сущего! Мухахахаха.
— Пластилин для эротических поз, а про "сосущее" даже не буду придумывать. Дай мне часок оклематься, и всё расскажу, не донимай, всё равно торопиться нам некуда, — ехидно ответила Лина и снова прикрыла глаза.