— Мои планы не изменились. Помнится, ты упрекнул меня в том, что я не в силах контролировать Лину. Как оказалось, ты с этим справляешься не лучше. Мы немедленно вылетаем в Харгран и её остановим, — упрямо заявил Ричард.
— Ожидаемо. Я всегда стремился не давать тебе прямых приказов, хотя мог бы. Выслушаешь совет? — Генар Старший медленно поднялся из кресла, оказавшись одного роста с сыном.
— Валяй. Но ситуацию это не изменит. Я — неисправимый романтик, то есть дурак, как ты мог заметить, — с грустной ухмылкой ответил Рич. — Кажется, твои генетики где-то сильно налажали.
— Имплант, который Гермес вырвал из трупа Ротенхауза, находится у тебя. Золотая Незыблемость, дарующая разуму невосприимчивость к влиянию извне. Оставь его и можешь отправляться, — как ни старался старик, даже его рекомендации звучали как приказ с примесью угрозы. Зрачки болотного цвета были похожи на омут, в них не отражалось ничего, кроме мглы.
— Никогда. Он — мой единственный шанс сохранить ей подобие жизни, если мы не успеем предотвратить худшее, — решительно отрезал Ричард, собираясь уйти.
— Если бы реликт мог снять с плеч экзарха груз долга, стал бы Ротенхауз убивать Розу? Альвы создали это как оружие против Ненависти, исследуя принципы Пустоты. Ты же не думаешь, что сможешь защитить девчонку с его помощью от самого источника силы? Этим ты лишишь вас обоих того недолгого времени, что останется. А мне он пригодится на случай, если сценарий примет худший из вариантов, — прогрохотал Старший с ощутимым давлением.
Замершие у входа Найт и Смертник переглянулись и незаметно перевели внимание на четырёх ликвидаторов, что находились по углам помещения. Их выдавали лишь колебания воздуха, но чувствительные системы шлемов Искателей засекли их за время недолгой беседы, которая, похоже, не складывалась. Капитан Ветра, несмотря на внешнее безразличие, был ощутимо на взводе. Сделав шаг назад, Рич окинул отца долгим взглядом, а затем что-то едва слышно спросил, прошептал одними губами, так что даже акустика шлемов не смогла сделать слова чёткими.
Но Генар Старший услышал отлично. В его глазах на мгновение мелькнуло удивление, а затем он спокойно кивнул в подтверждение и решительно произнёс:
— Да. Этим он отсрочил пробуждение Ненависти на три десятка лет. И если потребуется, я повторю этот шаг, чтобы купить вам время. Тебе многое известно… Лина сказала или сам допер? Полагаю, она тоже уже догадалась.
— Уже неважно, — Ричард выдохнул спертый от напряжения воздух, его стальные глаза словно заледенели. Руки сами собой достали из подсумка небольшой стазис-контейнер, в котором находился заменяющий верхние сегменты позвоночника золотой имплант.
Капитан Ветра пару мгновений смотрел на него, словно в раздумьях, а затем протянул отцу:
— Знаешь, ты был на редкость херовым папашей. Я ненавидел тебя. Ты слишком рано взвалил на мои плечи груз вины и ответственности за решения. Урок усвоен и сейчас я тебе за него благодарен. Забирай эту дрянь и прощай. Мне надо спасти любимую женщину, — его холодный и отстранённый голос выл вьюгой.
Передав контейнер, Рич повернулся к своим людям, и, дав им знак уходить, сам зашагал к выходу.
— Добрых ветров тебе в паруса сын, — уже у дверей его догнало негромкое пожелание.
Ричард скрипнул зубами от бессильной злости — его отец всегда и в любой ситуации предпочитал оставлять последнее слово за собой. Ещё одна привычка, которую он перенял, сам того не желая. Упершись двумя руками в тяжёлые створки, капитан Ветра распахнул врата и покинул зал.
Генар Старший бережно убрал полученный реликт в ящик стола и повернулся к голоэкрану, на котором шла стройка нового подавителя, достаточно мощного, чтобы накрыть тот огрызок мира, что ещё существовал в их реальности. На миг лицо старика исказилось от вспышки боли и безмерной усталости, но окаменело, стоило в коммуникаторе прозвучать сигналу вызова. Ему ещё предстояло очень много работы прежде чем наконец отдохнуть.