Наверху начал распахиваться погрузочный шлюз, корабль задрожал, быстро теряя скорость. Связанная с ним Адела уже замкнула потоки энергии в силовом ядре на самом себе, и потерявшие подпитку двигатели замолчали. Вцепившись обеими руками в штурвал, ведьма запитала антиграв шаттла и начала поднимать его в воздух. Секунды дробились на мгновения. Вопящий ужас над их головами обрел плоть, слетаясь к распахнутому отсеку, как к свежей ране. Лина высунулась наружу и начала стрелять — холодно и экономно: один патрон — одна смерть, похожая на милосердие. Вскоре пистолет замолчал, и, перехватив его за горячее дуло, блондинка впечатала рукоять в пустую окровавленную глазницу ближайшего монстра. Затем челнок, пронзив вопящую стаю, воспарил в небеса.
Покрытая холодным липким потом и дрожащая от напряжения Адела, цепляясь за штурвал и собственный ускользающий разум, что-то тихо бубнила себе под нос, словно молитву. Челнок, как и его пилот, трепетал в воздухе, словно осиновый лист на ветру. По тонкой обшивке барабанили острые, похожие на кривые кинжалы, когти из окровавленной стали. На их борт прицепились несколько лишних пассажиров, и сейчас они вскрывали корпус, словно консерву ржавым ножом.
Летательный аппарат сейчас взлетал почти вертикально; Лину вжало в сидение от перегрузки, а в её сердце сквозь слой холодной рациональности яростно прорывался такой родной и одновременно чуждый восторг. Когда облепленный мерцающими тенями «Синий Жук» далеко под ними растворился во вспышке ослепляющего сияния аннигиляции, из перехваченного напряжением горла сам собой вырвался сухой, неестественный смех. Адела тревожно взглянула на свою спутницу через плечо: Искательница сейчас была сама на себя не похожа; её серебряные волосы развевались, словно живые, а в глубине синих глаз яростно пылало фиолетовое пламя.
Внезапно над головой Алой Ведьмы раздался скрип металла, сквозь который проникло длинное, словно меч, лезвие. В последнюю секунду Адела успела убрать голову из-под удара, и железо пронзило ей правое плечо, скользнуло по кости и застряло в сидении, оставив рваную рану. Вскрикнув от боли, альв начала заваливаться на бок, пытаясь выровнять шаттл; кровь омывала её алые волосы горячим потоком. Вскочив, Лина схватила пробившую обшивку конечность двумя руками и с хрустом сломала хрупкие, полые кости, скрытые под покрытой струпьями сухой кожей.
Сейчас они летели относительно земли уже почти горизонтально; от лишних гостей пришла пора избавляться. Бросив подруге аптечку, Лина распахнула люк шаттла и, ловко подтянувшись, выбралась на крышу к монстру, который пытался освободить сломанную конечность. Чудовище вскинуло безглазое рыло, в котором едва угадывались человеческие черты, и зашипело. Справа к Искательнице ползло ещё одно, вонзая когти в мягкий металл. Первому блондинка сломала шею голыми руками, после чего, используя его свободную лапу словно оружие, пронзила грудь второй, бросившейся на неё твари.
Осторожно балансируя на покрытой чёрной кровью израненной крыше челнока, который быстро шёл на снижение, девушка огляделась и, убедившись, что противников не осталось, скинула трупы вниз, после чего поспешила забраться в кабину. Сил воспользоваться аптечкой у Аделы не оказалось: почти теряя сознание от кровопотери, она шла на посадку, молясь всем богам дотянуть до земли и не отключиться. Почти ничего не видя из-за багровой пелены перед глазами, ведьма, откинувшись в кресле, почувствовала укол стимуляторов в шею, а затем осторожные руки начали бережно обрабатывать рану.
Посадка вышла жёсткой: антигравитаторы, оставшись без энергии, «сдохли» метрах в десяти над землёй, после чего челнок провалился в воздухе, рухнул на брюхо и, пропахав по песку ещё некоторое расстояние, зарылся носом в красный бархан. Прикрыв Аделу собой, Лина отделалась парой ссадин и ещё одной трещиной в многострадальных рёбрах. Затем, матерясь на корпоративных богачей, догадавшихся сделать гоночный челнок из жести, она бережно вытащила обмякшую подругу из кресла и, уложив её, закончила штопать бедняжку.
Адела побледнела, её дыхание стало поверхностным, но было ясно, что она старается держаться. Лина ощутила прилив адреналина и ответственности за жизнь своей спутницы. Она не могла позволить себе сломаться.