Фонарь выхватил из темноты фигуру монстра. Лина вскинула винтовку и выпустила три пули — две в грудь и одну в голову. Морок развеялся в тревожную дымку, а над головой раздался скрежет когтей, заставив её вскинуть руку с фонарём вверх, подпуская темноту к ногам. Высокий свод туннеля был облеплен копошащимся ковром из крупных насекомых. Лишь усилием воли Искательница заставила себя вновь опустить фонарь. Адела подавила приступ тошноты и поинтересовалась:
— Я встречалась с подобным предположением. Полагаю, «Наблюдатели» — это Спящие? — Её собственный голос сейчас казался ведьме чужим, каким-то искажённым, неправильным, словно ему кто-то вторил впереди перед ней. А тело стало невыносимо тяжелым.
— Хм, Спящие... Пытаясь спастись от Большого Разрыва, что уничтожал их вселенную, они погрузились в искусственную сингулярность чёрной звезды. Там исчезло само время как понятие, а пространство было раздроблено на море вероятностей. Наш мир — это флуктуация изначальной вселенной, возможность «Что если?» уже бесконечно оторванная от когда-то объективной реальности. Там, наверху, по факту не существует уже ничего, кроме пустоты, отчаяния и взгляда без смотрящего. Они дали начало нашим мирам, но вряд ли способны зафиксировать сами себя в этой системе без координат, — пояснила Лина и остановилась, вскинув оружие. Она поняла, что не слышит позади звук дыхания или шагов. Ничего, кроме чудовищного голоса, который прошептал над самым ухом:
— Откуда тебе всё это известно, экзарх?
Искательница медленно повернулась к спутнице. Адела была похожа на живой труп: алые волосы слиплись от крови, а изъеденная червями кожа висела на ней, словно плохо сшитый наряд. Зрачков видно не было, в чёрных провалах глаз кружилась мгла.
— И с кем я вела беседу всё это время? — прошипела блондинка, пытаясь вспомнить, как давно перестала слышать шаги за собой.
— Я — это всё ещё я, — проскрипела Алая Ведьма. — Ты на слишком большой срок упустила меня из виду, и твоё восприятие исказилось. Надеюсь, пока только зрение. Закрой глаза, вдохни запахи и восстанови картину мира.
— Закрыть глаза, говоришь? Зачем, если я и есть Наблюдатель? — напряжённо ответила Лина.
Выбросив вперёд руку, она схватила смутную тень за горло и сжала до хруста, словно картон, а затем смяла тонкую шею, развеяв иллюзию. Настоящая ведьма лежала в нескольких метрах позади, на границе освещённой зоны. Подбежав, Искательница проверила пульс и присела на рельсы неподалёку, вытянув ноги. Она вовремя заметила подмену — альв ещё была жива. А тьма вокруг хохотала тысячами голосов, её удерживало лишь тёплое сияние фонаря. Лина захохотала в ответ, сбрасывая накопленное напряжение. Эхо украло её смех и понесло по древним туннелям, превращая его в чудовищный, дьявольский рокот. Спустя пару минут, вскинув потерявшую сознание Аделу на плечи, блондинка направилась вслед за ним.
Глава 9
Я — Гуур. Гуур Старый. Гуур Могучий. Моим детям нет числа, они разбрелись по всем пустошам, создав новые семьи. Их мать поддалась старости, время отняло её у меня. Маленькие друзья пропали ещё раньше — они ушли в небеса. Я скучаю по ним. По тем временам, когда был столь же одинок, как сейчас, но ещё юн.
Маленький безволосый со смешным длинным именем умирал; я спас его от злых кусак. А он взамен пробудил мой разум и продлил отпущенный срок. Я встречал его после, в этой полой скале, что стала моим домом. Он был добр, кормил вкусной едой, много шутил и привёл других забавных малышей. Обещали навещать, но тоже пропали. А затем и дети ушли. Я снова остался один.
Теперь моя шерсть стала как снег, что я видел на горных вершинах. Я слишком долго ждал возвращения своих мелких друзей. Рыжей хохотушки, смелой и дерзкой. Среброволосого здоровяка с птичьим именем. И моего самого главного друга, с глазами болотного цвета — он научил меня счёту. Их голоса до сих пор мне порой снятся, когда я прикрываю глаза. Пусть кости болят, в них всё ещё есть сила, что он даровал. Он не вернётся, я знаю. Время — тот враг, которого не победить. Вот и он ему проиграл...
Недавно я пробудился от знакомого голоса. Он звенел, отражаясь от старых стен, чистый и яркий, как раньше. Подумал, что рыжая хохотушка вернулась, но это была не она. Похожая, но другая, и пахла иначе. Пришла с какой-то ушастой — таких безволосых я прежде не видел, — она была ранена и пахла страхом. Мне снова дали немного вкусной еды и ласково говорили. Маленькие друзья щебечут даже лучше, чем птицы. Красиво.